Но Саре ничего из этого не было нужно. Не так уж ее волновали титулы и богатства, коль скоро у нее были Франсуа и этот ее дом. То обстоятельство, что отныне она не сможет официально иметь титул графини, только позабавило ее. Можно было подумать, что для того, чтобы работать в огороде и собирать коренья в лесу, ей так уж было необходимо именоваться «ваше сиятельство».

— Хорошо, — сказала она. — Я подпишу.

И, стремительно поднявшись со стула, Сара вышла в комнату, где у нее хранились перо, чернильница и ящичек с мелким речным песком. Расписавшись, она посыпала свою подпись песком и, смахнув песчинки на пол, вернулась в кухню.

— Вот, возьмите, — сказала она, протягивая нотариусу документ. — Как я полагаю, на этом вопрос исчерпан, и вы не станете и дальше обременять меня своим присутствием. Я…

В этот момент за окном мелькнула стремительная тень, которая показалась Саре достаточно грозной, хотя она и не успела разглядеть ее как следует. Быстрым движением Сара схватила стоявшее за кухонной дверью ружье и взвела курок.

Увидев это, чиновник побледнел.

— Прошу вас, не надо… — дрожащим голосом проговорил он. — Вы же знаете, что я ни в чем не виноват. Я просто исполняю поручение… Должно быть, вы сделали что-то такое, что рассердило вашего супруга, но я тут ни при чем!

Но Сара только отмахнулась от него. Болтовня нотариуса мешала ей слышать, что происходит снаружи. Не успела она, однако, повернуться к входной двери, как та распахнулась и в кухню ворвался Франсуа. В своем зимнем индейском костюме, расшитом бусами и украшенном лисьими хвостами, с ожерельем из костей и ракушек, которые побрякивали и постукивали при каждом его движении, в головном уборе из развевающихся перьев — уезжал он в меховой шапке, но теперь в его распущенных волосах торчало штук семь ярких перьев, некогда принадлежавших петуху, которого они зарезали на Новый год, — он производил ужасное впечатление. Должно быть, поняла Сара, оставшийся снаружи старый проводник рассказал Франсуа о миссии мистера Джонстона, а может, он сам догадался, в чем дело. Во всяком случае, костюм его был явно предназначен для устрашения городского жителя, и своей цели Франсуа моментально достиг.

Нотариус побледнел и поднял руки, а Франсуа, войдя в роль, приказал Саре встать к стене, потом указал ей на незваного гостя.

— Моя — убить бледнолицую собаку! — прорычал он, намеренно коверкая слова.

Сара стояла неподвижно, словно парализованная ужасом. На самом деле она прилагала огромные усилия, чтобы не расхохотаться и не испортить игру.

— Я боюсь, — прошептала она наконец.

— Выходи! — грозно приказал Франсуа нотариусу, указывая ему на дверь с таким видом, словно собираясь забрать перепуганного мистера Джонстона с собой.

— Быстро!

Схватив свое пальто, нотариус выскочил за дверь и бросился прямо к своему проводнику, который сидел у коновязи, жуя маисовую лепешку.

Сара, вышедшая из кухни следом за Франсуа, который, подмигнув, принял у нее из рук ружье, видела, что старый нантикок едва сдерживает смех. Он прекрасно знал, кто такой Франсуа, и находил весь этот маскарад с петушиными перьями весьма забавным. Нотариуса он сопровождал от самого Бостона, и хотя мистер Джонстон почти не разговаривал со своим проводником, старый индеец почувствовал, что намерения у него недобрые. Так он и сказал Франсуа, который, увидев в конюшне чужую лошадь, не на шутку встревожился.

— Туда! — Франсуа указал законнику в сторону конюшни, где стояла брошенная им лошадь, и мистер Джонстон сразу его понял. Путаясь в полах своего длинного пальто, он вывел лошадь во двор и с проворством белки вскарабкался в седло. Он начал было приходить в себя, но, увидев в руках Франсуа ружье, снова побледнел.

— Эй, стреляй в него, парень! — крикнул он проводнику тоненьким, срывающимся голосом. — У тебя же есть мушкет!

— Моя не может стрелять краснокожий брат, — последовал лаконичный ответ находчивого нантикока.

Франсуа тем временем вскочил на спину своего коня и, туго натянув повод, заставил его рыть копытами снег, словно собираясь броситься в погоню за юристом. Этого мистер Джонстон уже не выдержал. Он отчаянно заколотил каблуками по бокам лошади, и та понеслась к лесу, возмущенно взбрыкивая и подкидывая зад. Уже через минуту они исчезли в лесу, и Франсуа издал громкий воинственный клич, который, надо полагать, еще добавил нотариусу прыти.

Старый следопыт не выдержал. Он захохотал, хлопая себя ладонями по коленкам, и на глазах у него выступили слезы. Только потом он спохватился, вспомнив, что старому мудрому воину подобает сохранять невозмутимость и выдержку. Сдержанно попрощавшись с Франсуа, индеец вскочил в седло и поскакал вдогонку за Джонстоном.

Франсуа спрыгнул с коня на землю и, широко ухмыляясь, стал вытаскивать из волос петушиные перья, но Сара отнюдь не разделяла его радости.

— Это было глупо! — упрекнула она Франсуа. — Что, если бы у этого человека было оружие?!

— Я бы убил его, — честно ответил Франсуа. — Его проводник Сухая Ветка сказал мне, что этот тип приехал сюда из самого Бостона, чтобы при чинить тебе зло. Упорствуя в этом, он, безусловно, заслужил самое суровое наказание. Кстати, кто это был? — Он пристально поглядел на Сару. — Жаль, что я так задержался. Надеюсь, он не успел сообщить тебе ничего дурного? Что он хотел от тебя?