Приступ продолжался еще полчаса, и Брок все слышал. Происходившее так удручало его, что через некоторое время он вышел и вернулся с холодной влажной тряпкой, льдом и подушкой. Даже не постучав, он вошел в уборную, дверь которой она, к счастью, не закрыла, своими сильными руками поднял склонившуюся над унитазом Алекс и прислонил ее к стене. В какой-то момент ему показалось, что она сейчас упадет в обморок, но этого не произошло.

— Обопрись на меня, Алекс, — тихо сказал он, — не бойся.

Алекс не могла возразить, не могла сказать ни единого слова, настолько ей было плохо. Но взгляд ее выражал немую благодарность. Не выпуская Алекс из объятий, Брок опустился рядом с ней на пол. Уборная была такой маленькой, что два человека, да еще таких длинноногих, как они, помещались в ней с трудом. Брок положил кубик льда Алекс на затылок, а мокрую тряпку — на лоб. Внезапно Алекс открыла глаза и взглянула на него, но не сказала ни слова, потому что не могла.

Брок спустил воду в унитазе, закрыл крышку, а через некоторое время уложил ее на подушку, прикрыв простыней.

Алекс молчала, а он — тоже молча — сидел рядом с ней, глядя на нее и держа ее за руку.

Прошел почти час, прежде чем она смогла заговорить — тихим, измученным голосом, с большим усилием.

— Я думаю, что я могу встать, — сказала она.

— Полежи немного, — попытался настаивать Брок, но потом ему пришла в голову другая мысль:

— Я тебя перенесу, Алекс. Постарайся не шевелиться.

Рвота прекратилась уже довольно давно, и бояться повторения было нечего. Брок поднял ее, удивившись, насколько мало она весит при таком росте, и уложил на серой кожаной кушетке в кабинете. Алекс наконец-то стало хорошо. Брок подложил ей под голову подушку и снова укрыл. Несмотря на некоторый стыд перед свидетелем ее слабости, ей по большому счету было не до этого. Она не знала, как выразить ему свою благодарность.

— Запри дверь, — прошептала она стоящему у кушетки Броку, который напоминал мать у постели больного ребенка.

— Зачем?

— Чтобы никто не вошел и не увидел меня. — Алекс сказала всем, что будет работать во время химиотерапии, однако начало было явно не слишком благоприятным. Брок сделал то, о чем она просила, а потом сел на стул рядом с ней. Ему не хотелось оставлять Алекс, понемногу начавшую приходить в себя, в одиночестве.

— Хочешь, я отвезу тебя домой? — осторожно спросил он, но Алекс покачала головой;

— Я останусь.

— Хочешь поспать немного?

— Нет, я просто полежу. Работай. Я встану через несколько минут.

— Ты серьезно? — спросил пораженный Брок. Никогда она не восхищала его так, как в этот момент. Алекс не желала сходить с дистанции и проигрывать. Она была настоящим бойцом.

— Да, — ответила она. — Работай, Брок… Спасибо тебе.

Оба они теперь говорили шепотом.

— Не за что. Для чего же еще существуют друзья?

Алекс печально подумала, что Сэм на это не способен.

Брок потушил часть ламп, и Алекс немного полежала с закрытыми глазами. Через полчаса она встала и присоединилась к своему коллеге. Она выглядела немного помятой, волосы растрепались, а голос был хриплым, но в течение всего оставшегося дня она работала не покладая рук, и ни Брок, ни она не вспоминали о том, что произошло.

Брок не забыл отпереть дверь, и через некоторое время вошла Лиз с чаем, кофе и кое-какой едой, что было очень кстати. В пять часов Брок проводил Алекс до лифта, неся ее кейс.

— Я посажу тебя в такси и вернусь, — спокойно сказал он.

— Тебе что, делать больше нечего, кроме как переводить пожилых дам через улицы? — попыталась пошутить Алекс, понимая, что сегодня они стали друзьями. Того, что произошло этим ноябрьским днем, она не забудет никогда. Чем она заслужила такое бережное отношение к себе, она не знала, но это произвело на нее неизгладимое впечатление.

— Наверное, ты был бойскаутом.

— Было дело, ты угадала. В Иллинойсе все равно было больше нечего делать. Кроме того, я всегда умел произвести впечатление на пожилых дам.

— Это точно, — подтвердила она. Ей казалось, что она прожила уже не меньше тысячи лет, но Брок считал ее просто восхитительной.

Через несколько минут он поймал такси, заставив Алекс, вопреки ее сопротивлению, ждать в вестибюле. Спорить с ним было бесполезно — он был очень тверд в своих намерениях.

Он даже заплатил за такси, чтобы никто не перехватил машину до того, как он приведет Алекс.

— Ну все, — сказал он, закрывая дверцу.

Алекс ехала домой, все еще пораженная до глубины души всем, что он для нее сделал. Она ума не могла приложить, как его отблагодарить. Когда она наконец приехала домой, она чувствовала себя грязной, как половая тряпка. С каким бы удовольствием она приняла ванну вместе с Аннабел! Но девочка еще не видела ее рубца, и Алекс не собиралась ей его показывать. Заперевшись в ванной, она быстро помылась и села за стол вместе с Аннабел, но есть не стала, сказав, что пообедает позже, вместе с папой.