— Я надеюсь получить ее, мистер Векслер, — произнес Билл и тихо вышел из кабинета. Он не знал, что и думать, и пока добрался до бара «У Майка» и позвонил своему агенту, превратился в клубок нервов. Адаму он в конце концов признался, что ходил на собеседование к Мелу Векслеру, но не сказал, по поводу какой роли. Адам всячески его успокаивал.

Ободрил Билла и Гарри:

— Расслабься, малыш, дело в шляпе. Но так он говаривал и прежде, а дело оказывалось в чьей-то другой шляпе, не Билла.

— Я вел себя как болван, Гарри.

— А что ты сделал? Поцеловал его?

— Нет, но я был так чертовски испуган, что едва мог говорить. По-моему, я вообще нес какую-то бессмыслицу.

— Ну и что? Ты актер, а не дебютант. Получишь текст, выучишь его, и все будет нормально. Послушай, он по всему Голливуду о тебе расспрашивал. Это неспроста.

— А что он расспрашивал?

— Ну, нет ли у тебя вредных привычек, как ты работаешь, всякую обычную чепуху. Но ты ведь в хорошей форме. Все к тебе прекрасно относятся.

— Думаешь, кто-то сказал ему про Сэнди?

— Про нее же никто не знает, кроме меня и Тони Гроссмана, верно?

— Верно.

— Ну вот, я точно никому ничего не скажу.

Тони всегда скрывал, что она замужем, раньше, во всяком случае, может, сейчас ему все равно, но не думаю, что он будет болтать. Он хочет опять найти для нее роль девственницы.

Гарри ненавидел Тони Гроссмана, и Билл это знал; их неприязнь имела давнее происхождение, еще со времен начала карьеры агентов.

— Он спросил, женат ли я. Гарри затаил дыхание.

— И что ты сказал?

— Я сказал — нет.

— Молодец. Он хочет сделать из тебя американского героя, ему нужен холостяк.

— Я так и подумал, но все равно почувствовал себя подлецом. Что, если он узнает?

— Не узнает. Ты все сделал правильно. Теперь не психуй и жди его звонка. Займись чем-нибудь успокаивающим.

— Я продолжаю работать «У Майка».

— Долго это не продлится.

— Твоими устами да мед пить, — процитировал Билл одну из любимых поговорок Гарри.

— Я тебе позвоню.

— Спасибо.

Билл повесил трубку и немедленно приступил к обслуживанию толпы посетителей, пришедших на ленч. Лишь в пять он смог сам присесть с чашечкой кофе и гамбургером. Он устроился за стойкой и стал смотреть новости по телевизору через голову Адама. Но скоро Билл прекратил жевать — замер с открытым ртом, потому что на экране появилась фотография Сэнди периода съемок в картине «Воскресный ужин», трехлетней давности, а потом диктор объявил, что в это утро ее задержали за участие в крупном сборище наркоманов. В это утро… когда он беседовал с Мелом Векслером… Биллу снова стало не по себе. Он сидел, словно прилипнув к табурету, уставившись на экран, желая узнать еще что-то, но было только сказано, что Сэнди содержится в лос-анджелесской городской тюрьме с пятью другими подозреваемыми и что это не первый ее арест. Еще сказали, что год назад она за наркотики была отстранена от работы в сериале. Потом диктор перешел к другим новостям.

Адам тоже все видел, но ничего не сказал. Когда Билл направился к телефону, он решил, что тот хочет попробовать дозвониться ей. Билл действительно позвонил в тюрьму, но там ему сказали, что Сэнди уже отпущена под залог, однако не назвали, кто его внес. Следующие пять часов тянулись как целых пятнадцать. Билл звонил домой пять или шесть раз, но там никто не отвечал. Он полагал, что, вернувшись, найдет жену в отключке на диване или на кровати, с валяющейся рядом иглой. Вместо этого Билл застал лишь небольшой беспорядок, оставленный им же утром, и Берни, с нетерпением ждущего свой ужин. Было, очевидно, что Сэнди домой не возвращалась. Билл вдруг подумал, что она, наверное, посчитала, что слишком перегнула палку, и решила не расстраивать его. В каком-то смысле он был рад, но в то же время и растерян. Он так привык спасать ее, что теперь не знал, как быть. Он не мог просто забыть ее. Одежда Сэнди все еще висела в шкафу и лежала на полках. Ее зубная щетка находилась рядом с его щеткой на полочке, на месте была и косметика, которой она теперь, правда, не пользовалась, поскольку вообще не следила за собой — даже зубы чистила через раз. Исправно она теперь делала только одно — употребляла наркотики.

Билл в раздумье сел на диван, задаваясь вопросом, где Сэнди может быть. Зазвонил телефон. Часы показывали почти полночь. Он не сомневался, что это Сэнди. Но то была не она.

— Билл?

— Да.

Это звонил Гарри.

— Извини, что я так поздно. Мне надо было уйти, и я решил сам тебе позвонить.

— А в чем дело? — нахмурился Билл. Все его мысли были о Сэнди: где она, в каком состоянии? Он не хотел о ней думать и все равно думал и злился на себя за это. В нем боролись чувства ненависти и любви к жене.

— Ты ее получил, старик.

У Гарри был радостный голос.

— Что получил? — не мог сообразить Билл, и вдруг до него дошло:

— О Господи!.. Ты имеешь в виду, что… что я?..

— Ну конечно, старина. Секретарша Векслера звонила мне в шесть часов. На следующей неделе они пришлют контракты. Съемки начнутся в Нью-Йорке шестого декабря. Девятнадцатого октября будут готовы костюмы, вот и все дела. Звезда готова. Как вам это нравится, мистер Уорвик?

В глазах Билла появились слезы… Десять лет тяжелого труда, разбитых надежд, а до того четыре года учебы в колледже, и вот оно… роль всей жизни.