Мэрибет принесла Лиз цветы, огромные желтые хризантемы, и коробку шоколадных конфет, которые, как она знала, пользовались большим успехом у Томми.

Закончив ленч и усевшись у камина, они еще больше стали походить на счастливую дружную семью.

Для Уиттейкеров это был первый большой праздник без Энни, и Лиз очень боялась этого дня. Она постоянно вспоминала свою маленькую дочку, но, когда рядом были Мэрибет и Томми, эти воспоминания не вызывали у нее такой обостренной реакции.

Потом Лиз и Джон вышли прогуляться, а Томми с Мэрибет решили немного покататься. Мэрибет удалось освободиться на все выходные, потому что в ресторане ее любили, жалели и шли ей навстречу. Томми уговорил ее пожить эти дни в доме Уиттейкеров.

— Эй, только на коньках не катайтесь! — крикнула им вслед Лиз, придерживая на поводке собаку.

Они с Джоном собирались зайти к друзьям на пару часов, после чего все четверо, Джон, Лиз, Томми и Мэрибет, намеревались пойти в кино.

— Ну, что будем делать? — спросил Томми на пути к озеру.

Ответ Мэрибет был неожиданным; услышав его, Томми почувствовал смесь облегчения и удивления. Он весь день думал о том, что должен туда сходить, но не заговаривал об этом, боясь, что родители его намерение сочтут странным.

— Как ты считаешь, может быть, заехать на кладбище? — нерешительно спросила Мэрибет. — Я просто подумала… понимаешь, сегодня я как бы заняла место Энни — но только условно, конечно. Мне бы так хотелось, чтобы она была с нами, чтобы твои родители были опять счастливы. Не знаю… мне просто хочется побывать там и… познакомиться с ней.

— Да, — откликнулся Томми, — мне тоже.

Он чувствовал абсолютно то же самое.

Впрочем, его родители явно потихоньку выбирались из пучины своего горя и стали гораздо терпимее относиться друг к другу.

Они остановились и купили цветы — маленькие желтые и красные розочки, перевязанные длинными розовыми лентами. Мэрибет осторожно положила их на могилу, рядом с небольшой плитой из белого мрамора.

— Здравствуй, малышка, — тихо сказал Томми, вспоминая вечно искрящиеся смехом большие голубые глаза. — Мама сегодня приготовила отличную индейку. Правда, тебе бы не понравилось — она была с изюмом.

Они долго сидели на могиле в полном молчании, держась за руки и думая о маленьком ангеле, лежащем здесь.

Трудно было поверить, что она умерла почти год назад. Иногда Томми казалось, что прошло только несколько дней, иногда — что целая вечность.

— Пока, Энни, — ласково попрощалась с ней Мэрибет, тяжело поднимаясь, чтобы уйти.

Они оба знали, что унесли с собой частицу ее души. Энни оставалась с ними всегда — в воспоминаниях Томми, в комнате, где спала Мэрибет, в грустном взгляде Лиз.

— Энни была такой милой девчонкой, — сдавленным голосом произнес Томми на пути к машине. — Я до сих пор не могу поверить, что она умерла.

— Она не умерла, — мягко сказала Мэрибет. — Ты просто не можешь ее увидеть, Томми. Но она всегда остается с тобой.

— Я знаю, — как-то неуверенно ответил он. Во всяком случае, ему очень хотелось в это верить. — Но я все равно по ней сильно скучаю.

Мэрибет кивнула и придвинулась к нему поближе. Праздничные дни заставили ее думать о своей семье, а этот разговор об Энни напомнил ей о том, как она скучает по Ноэль.

Она ни разу не разговаривала с сестрой после отъезда из дома, а несколько месяцев назад мама сказала ей по телефону, что отец даже не разрешает Ноэль читать письма от Мэрибет. Правда, она увидит сестру совсем скоро… но вдруг с ней что-нибудь случится… как с Энни…

Одна мысль об этом заставила ее похолодеть.

Когда они вернулись домой, Мэрибет выглядела какой-то подавленной и притихшей, и Томми знал, что она из-за чего-то переживает.

«Может быть, не надо было возить ее на могилу Энни, — подумал он. — Наверное, на этой стадии беременности такая поездка могла только выбить ее из колеи».

— Как ты себя чувствуешь? Может быть, хочешь полежать?

— Да нет, со мной все в порядке, — ответила Мэрибет, борясь с подступающими слезами.

Родители Томми еще не вернулись — они с Мэрибет пришли раньше.

И вдруг Мэрибет сказала нечто, поразившее его:

— Как ты думаешь, твои родители не рассердятся, если я позвоню домой? Я просто подумала… что, может быть, в праздники… знаешь, я просто хочу поздравить своих близких с Днем Благодарения.

— Конечно, звони, пожалуйста.

Томми был уверен, что родители ничего не скажут. А если что, он сам заплатит за звонок.

Мэрибет сказала свой домашний номер телефонистке и стала ждать, а Томми вышел из комнаты.