— Но он все поймет, когда перестанет слышать их молитвы! Он все узнает, когда почувствует, что погиб один из его жрецов!

— Боленкар не бог. Если ему не расскажут, он ничего не узнает, — строго сказал Йокот. — Не сомневаюсь, что некоторые из ваньяров останутся верными ему и пошлют кого-нибудь с вестью к другому высокому жрецу, а тот передаст все Боленкару, но к тому времени уже распространятся другие мысли, те, о которых я поведал Масане, и не только в этом племени, но и во всех остальных многочисленных племенах ваньяров.

— Понял. — Юзев широко раскрыл глаза. — Если правду узнают многие, Боленкар ничем не сможет остановить ее, сколько бы людей он ни уничтожил!

— А если он примется убивать многих, чтобы помешать происходящему, — добавила Китишейн, — ваньяры поймут, какое он чудовище.

— Да, да! Но не все ваньяры воспримут эту весть и отвернутся от Боленкара.

— Верно, — сказал Йокот, — и в их рядах начнутся драки, ваньяр пойдет на ваньяра.

— А это здорово ослабит их, и они станут менее боеспособны! Славно, Йокот!

— По крайней мере ни один из наших людей пока не убит и не ранен, — объяснил Кьюлаэра, — наши силы по-прежнему с нами, и мы готовы встретиться с любым неприятелем.

Юзев снова повернулся к Кьюлаэре.

— Но ты ведь не думал об этом, когда пытался свести бой к ничьей и отказался от того, чтобы убить этого громилу?

— Нет, — признался Кьюлаэра, — но догадываюсь, что об этом думала Китишейн — Китишейн?! Ты сдерживался лишь потому, что она попросила тебя об этом?

Кьюлаэра посмотрел кочевникам в глаза и понял, что их высокое мнение о нем готово улетучиться: ведь разве можно уважать военачальника, который слушает приказы других?

— Есть ли из вас кто-нибудь, кто не обращает внимания на слова вашего шамана? — спросил он.

Кочевники резко подняли головы, глаза их украдкой искали Юзева, а тот нахмурился и ответил сородичам взглядом.

— Значит, Китишейн — шаман? — спросил один из воинов.

— Нет, но она владеет кое-какой магией, — сказал кочевникам Кьюлаэра. — Ни разу не слышал от нее плохого совета. Я сделал так, как она посоветовала, не только потому, что я ей доверяю, но еще потому, что всегда стараюсь, насколько возможно, избегать кровопролития.

— Ты, герой, думал о том, как избежать кровопролития? — недоверчиво спросил один из воинов.

Тот же вопрос задали и остальные.

— О да, — тихо сказал Кьюлаэра. — Не сомневайтесь, если я призову вас рискнуть в бою жизнью, то лишь потому, что не буду видеть иного выхода.

Они шли все вперед и вперед, по-прежнему держа путь на восток. По дороге они встречали другие племена, с некоторыми сражались, с другими удавалось договориться или сторговаться. Йокот беседовал с шаманами, и почти из каждого племени к ним присоединялось по меньшей мере дюжина новобранцев. Когда выпадал случай помочь тем, кому грозили другие племена, к ним присоединялась целыми кланами, которые шли с ними как ради собственной безопасности, так и для того, чтобы помочь в бою.

Они обходили стороной города Междуречья, когда это было возможно, сражались с преграждавшими им путь отрядами. Здесь не было шаманов, способных услышать Ломаллина и Рахани, они были уничтожены жрецами Боленкара, и лишь какие-то люди в черных масках учили жителей. Кьюлаэра бился еще в трех поединках, но без надежды на перемирие. Но когда они гнали горожан вплоть до городских стен, к ним присоединялись многие земледельцы, жившие вокруг города. Юзев и Йокот с пристрастием допрашивали их, опасаясь лазутчиков, но, как заметила Китишейн, в этом было мало проку; Боленкар и сам наверняка знал об их приближении.

Они миновали восточную реку, где земля поднималась высоким плоскогорьем. Здесь им начали встречаться чудовища — гигантские помеси животных с ящерицами и змеями, насекомыми и даже растениями. Они легко расправлялись с ними, поскольку те никогда не ходили большими стаями, но несколько воинов погибли.

Их заменили крестьяне, гнувшие спины под плетью солдат Боленкара. Эти отряды были немногочисленны, союзники легко справлялись с ними, и толпы сельчан пополняли их все увеличивающиеся ряды из чувства благодарности, а часто в...

— Конечно нет, — ответил Йокот. — Просто до сих пор он ничего не замечал.

— Что он будет делать, когда лазутчики расскажут ему о происходящем?

Ответ пришел быстро. Со склонов холма начали спускаться чудовища. Открылись ворота крепости, и оттуда выпрыгнула и выпорхнула еще сотня — верблюдопарды и мантикоры, гарпии и химеры, страшные волки и другие чудовища, настолько странные, что даже невозможно было дать им имя. Они с ревом шли на ваньяров и напали на орду одновременно сзади и со стороны гор. Ваньяры визжали под разрывавшими их на части огромными когтями, дико кричали, когда в них вонзались острые зубы.