Кьюлаэра мрачно посмотрел на него:

— Как это так?

— Ты накажешь короля, а дворецкий снова подговорит его, стоит только тебе уйти. Убьешь короля — дворецкий примется за его наследника, если тот не будет уже к тому времени испорчен матерью.

— Так как же быть? — спросил Кьюлаэра, упершись руками в бедра. — Я должен убить и дворецкого, и его хозяина, чтобы освободить этих людей?

Крестьяне отпрянули с криками ужаса.

— Не нужно убивать короля, иначе его наследник будет еще хуже, — объяснил Миротворец. — А дворецкого надо убить и нужно предостеречь короля, чтобы не связывался с подобными негодяями, ибо я сомневаюсь, что он и королева не являются посланцами Боленкара, получившими от того задание настроить короля против своего же народа, а народ против короля. — Он повернулся к крепостным. — Никто не подговаривал вас взбунтоваться?

Крестьяне нервно переглянулись, потом старик сказал:

— Да... Один солдат пришел насиловать наших дочерей, но те прогнали его, и тогда он стал обзывать нас трусами.

— Он тоже посланец злобного сына человеконенавистника, — сказал Миротворец. — Но больше всего вы должны остерегаться дворецкого, поскольку главной причиной ваших бед является он. Без него король просто пришел бы к вам снова и понял, что он наделал, в кого превратился.

— Тогда я убью дворецкого! — Кьюлаэра развернулся и зашагал по направлению к замку.

— Постой, Кьюлаэра! — воскликнула Китишейн, бросившись за ним вслед. — Ты идешь прямо в воровское логовище, тебя там убьют на месте!

— Кто не хочет, может не идти, — бросил верзила через плечо. — Что до меня, то я иду бороться за справедливость!

Китишейн опешила, потом снова кинулась за ним. Стоило ей сделать несколько шагов, как она заметила, что Миротворец бежит вместе с ней.

— Что ты с ним сделал? — закричала девушка. — Когда я впервые увидела его, он вообще не понимал, что такое справедливость, и считал, что хорошо то, чего хочется ему!

— Не так-то он был прост, — с улыбкой отвечал старик. — Мне нужно было только вывести на поверхность сокрытое в нем.

За ними, задыхаясь, еле-еле поспевали гномы. Йокоту все же удалось несколько раз выругаться на бегу.

Догнав Кьюлаэру, Китишейн и Миротворец перешли на быстрый шаг, а гномы — на медленный бег. Одного взгляда на лицо воина было достаточно, чтобы отказаться просить его пойти медленнее На полпути к замку из-за изгороди, шедшей вдоль дороги, неожиданно поднялись солдаты с алебардами. Шестеро загородили путникам дорогу, шестеро позади.

— Дурни! — закричал предводитель отряда. — Думаете, что в деревне нет лазутчиков короля? Караул на стене замка заметил вас и выслал к королю гонца. Тот взял половину личной охраны с собой, а другую половину оставил здесь, чтобы встретить вас — один сельчанин прибежал и поведал нам ваши слова! Теперь выкладывайте, что вы задумали, иначе мы повесим вас, не дав вам даже оправдаться.

Йокот что-то забубнил, принялся водить руками, даже Луа явно пыталась приготовиться к драке. Кьюлаэра прищурил глаза, он готовился к броску.

— Стой! — закричала Китишейн. — Мы же хотели идти к королю!

Кьюлаэра вздрогнул, постепенно успокоился и оскалился по-волчьи. Йокот перестал бубнить. Миротворец медленно кивнул, одобрительно улыбнулся. Кьюлаэра обернулся к предводителю отряда:

— Что мы задумали? Мы идем к королю, солдат! Веди нас к нему!

— Ох, уж к нему-то мы вас непременно отведем, — ответил предводитель. — Мы приведем вас к нему живыми, а от него вы уйдете со смертными приговорами! Ну, давайте да постарайтесь быть поосторожнее в своих желаниях!

Остававшаяся за изгородью часть солдат вышла на дорогу, окружила пленников со всех сторон, и предводитель повел всех по склону холма к замку.

Луа потянула Миротворца за рубаху. Он взглянул на нее с вопросительной улыбкой, наклонился и усадил девушку-гнома на плечо.

— Миротворец, — прошептала она, — мне страшно представить, что сделает Кьюлаэра, когда увидит короля!

— А как насчет того, что сделает король с ним?

Луа нахмурилась, задумалась и покачала головой:

— Нет, я думала только о том, что способен вытворить Кьюлаэра.

— Такая забота о своем соратнике похвальна, — сказал ей старик, — но ты могла бы вспомнить о том, что их намного больше, чем нас.

Луа поджала губы и сказала:

— Почему-то это меня не беспокоит. Почему?

— Интересный вопрос, — ответил Миротворец. — Давай посмотрим, может, Кьюлаэра знает ответ на него.

Королевские покои были роскошны, все сияло от постоянной полировки, обивочные ткани были новыми, со сложными узорами. Огромное резное королевское кресло стояло на возвышении. На голове короля сверкала корона. Когда-то он был молод и горяч, теперь он достиг среднего возраста, отрастил брюшко, набрался безразличия. В его улыбке мелькнула тень жестокости.