Шрифт:
В голосе его сквозило отчаяние. Луа посмотрела на него широко раскрытыми влажными глазами и вложила свою ладонь в его руку. Он не отверг ее.
Они вышли из грота, преодолели очередной спуск и попали в пещеру, где свет факелов поглотил жуткий мрак, где тьма была непроглядной, а их глухие шаги отражались тысячекратным эхом. Китишейн хотела было спросить, долго ли им еще идти до своего сокровища, как вдруг Йокот поднял руку:
— Тихо!
Все замерли, прислушались и услышали тихий-тихий шорох почти бесшумно текущей воды.
— Странно. — Йокот посмотрел на Кьюлаэру. Воин удивился, увидев огромные глаза гнома в свете факела, а потом понял, что просто отвык видеть его без маски.
— Что странно?
— Вода. Подземные озера не редкость, но я боюсь, что наши драгоценности застряли внутри скалы, когда сомкнулась трещина.
— И ящик развалился, а золото расплющилось между каменными плитами! — воскликнула Луа.
— Нет, — покачал головой Кьюлаэра. — Я только сейчас вспомнил, что слышал всплеск.
— Почему же ты не сказал об этом! — крикнул на него гном — резко, но с облегчением.
— Ты же сказал, что это озеро!
— Да, значит, вода в нем достаточно глубока, и сундук, возможно, и не раскололся, а все, что затонуло, можно достать. Ну, давайте посмотрим, что это — лужица или настоящее озеро.
Он повернулся и пошел в сторону, откуда доносились звуки. Они прошли по сводчатому проходу и вскоре увидели нечто такое, страшнее чего никогда не видели в жизни. Ручеек втекал в пещеру столь широкую, что судить о ее размерах можно было разве только по эху. Волны высотою в фут омывали каменный берег, они светились каким-то собственным загадочным светом, необъяснимым сиянием, по которому друзья могли лишь примерно предположить, насколько велик водоем. Казалось, ему нет конца — волны уходили далеко-далеко и исчезали.
— Ящик упал сюда? — Кьюлаэре стало не по себе. — Как же мы найдем его?
Йокот пожал плечами:
— Одна лига или сто — особой разницы нет, воин. Он сам найдет нас.
Кьюлаэра уставился на него непонимающим взором, а человечек опустился у воды на колени, взял палку, положил на нее факел и разжег небольшой костер. Затем он снял с пояса мешочек с порошком, бросил щепотку в пламя и начал произносить таинственные стихи. У Кьюлаэры волосы на затылке встали дыбом, он отпрянул, наткнулся на кого-то, развернулся и увидел, что это Миротворец.
— Что он делает?
— Он приказывает волнам отдать то, что они поглотили, а сундуку — подняться, — объяснил мудрец. — Это здравая мысль, и заклинание он выбрал верное, но мне придется ему объяснить, что...
С этими словами он быстро подошел к гному. Быстро, но все же недостаточно быстро. Воды с ревом взметнулись, сошлись в огромный столб, который навис над нашими друзьями в форме гигантской, злобной физиономии.
— КТО СМЕЕТ ПРИКАЗЫВАТЬ ВОДАМ??
Одна из волн высоко взметнулась и залила костер Йокота. Тот отпрыгнул с криком:
— Миротворец! Что я наделал!
— Вместо того чтобы попросить воды, ты стал им приказывать! — крикнул мудрец. — Они разбушевались! Успокой их, шаман! Извинись!
— КТО СМЕЕТ ПЫТАТЬСЯ ПРИКАЗЫВАТЬ ПОДЗЕМНЫМ ВОЛНАМ? — спросило величественное лицо, и впалые глаза медленно повернулись в сторону друзей. — ВЫ?
Водная глыба ринулась на них, нависла прямо над ними, открыла гигантскую пасть, и внутри они увидели водоворот, готовый рухнуть на них и засосать.
— Прости, Великий Дух Воды! — крикнул Йокот. — Я не хотел тебя обидеть!
— ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО НЕ СОБИРАЛСЯ РАЗОЗЛИТЬ ТОГО, КТО СИЛЬНЕЕ ТЕБЯ! — Лицо медленно повернулось к Миротворцу. — ЧТО ЗА ЗАКЛИНАНИЕ ТЫ СЕЙЧАС ПРОИЗНОСИШЬ, МУДРЕЦ?
— Это чары, успокаивающие разбушевавшиеся воды. О Дух, молю тебя, успокойся! Мой ученик знаком пока еще не со всеми заклинаниями...
— УЧЕНИК? — Дух повернулся и воззрился на Йокота.
— Боюсь, недоучка, — грустно сказал Йокот, пытаясь скрыть свой испуг. — Умоляю тебя, о Могучая Вода, позволь нам забрать то, что мы потеряли в твоей бездне!
— Он хочет сказать: то, что я потерял! — Кьюлаэра выступил вперед и встал между Йокотом и волной. — По моей небрежности оно упало в твою пучину!
— Точнее сказать, из-за того, что ты правильно поступил. — На мгновение Миротворец снова стал жестким и непреклонным. — Ему пришлось выбирать между золотом и жизнью друга, о Дух! Он выбрал жизнь друга и позволил золоту упасть к тебе!
Йокот, дрожащий, ошеломленный, не спускал глаз с волн. Миротворец сказал духу, что тому не удастся полакомиться живым человеком!