Саберхаген Фред Томас
Шрифт:
Задор и Ховелер ощутили прилив нового страха.
Кэрол добавила к словам Скурлока:
– Не знаю, какую пользу представляют из себя человеческие зиготы. Тьфу!.. Но нашей машине лучше знать.
– Ваша машина, как вы ее называете, воспользуется вашей же помощью?
Кэрол поспешно согласилась:
– Разумеется, я помогу!
Речь ее становилась ясной и понятной:
– Мы поможем. Пока не знаем, как. Но наступит время, и машина подскажет. Мы же готовы ко всему. Ее страстно поддержал Скурлок:
– Мы готовы!
Он вдруг запнулся, увидев, с каким отвращением и презрением глядят на него Ховелер и Задор. И уже другим тоном добавил:
– “Вредные”!
Прошептал, давая чувству обильное презрение.
– Мы “полезные”,— снова повторила Кэрол с видом школьной учительницы, но явно находясь в состоянии душевной неуравновешенности. Задор резко оборвала ее:
– С вами никто не спорит! Хорошо, если вы так говорите. Вы — “полезные”... Думаю, достаточно умело подготовленные.
Ховелер не удержался и добавил несколько грязных эпитетов.
Кэрол дико закричала и вдруг набросилась на Анюту, с безумной силой наваливаясь на высокую женщину, царапая своими обломанными ногтями ее лицо.
Чтобы оградить Задор от телесных травм, Ховелер бросился к Кэрол и так резко ее оттолкнул, что маленькая женщина отшатнулась и упала на гладкую палубу.
– Оставь ее! — Скурлок в свою очередь толкнул Ховелера.
Тот зло ответил:
– Тогда прикажи ей оставить нас! Перебранка и оскорбления двух сторон постепенно стихли.
Спустя несколько часов наступило неловкое перемирие. У Ховелера и Задор, тихо и спокойно разговаривающих, появилось сильное подозрение, что Скурлок и Кэрол сами нашли в полетах берсеркера, чтобы добровольно наняться на службу,
Ховелер:
– Думаешь, и от нас ждут того же? Задор:
– Любопытно, подслушивают нас?
– Конечно, подслушивают. Ну и что? Мне наплевать. Может, слушают от нечего делать? Чуть помолчал.
– Меня больше волнует то... и пугает, что начинаю понимать, как люди становятся “полезными”. Ты когда-нибудь думала об этом?
– До сих пор нет.
Временами Скурлок, во всяком случае, так казалось, пытался найти соглашение с другой парой. Кэрол же была слишком не в себе, чтобы заботиться об этом.
Скурлок говорил:
– Послушайте, мы все пленники. Ховелер осторожно кивал головой:
– Машина говорила, что она собирается делать с нами?
Скурлок страшно улыбнулся:
– Нет! Но и я, и Кэрол будем участвовать в игре. Это единственный способ разобраться в ситуации, подобно этой.
После неожиданного захвата станции все базы, города и поселения на обитаемых планетах Иматранской системы находились в безумной активности. Но было уже бессмысленно и поздно спасать лабораторию.
Весть о ее захвате, об атаке берсеркера со скоростью света долетела до властей, управляющих планетами Солнечной системы.
Новость получили через несколько часов после случившегося.
В направлении разоренного планетоида была выслана посильная помощь.
Следуя военной доктрине, было образовано единое военное командование, под эгидой которого крупные планеты координировали свои усилия.
Внутри системы больше не наблюдалось столкновений — по одной причине: отсутствие в космическом пространстве Иматрана сил, способных противостоять победившему противнику. Захваченную станцию безжалостно и неумолимо, но осторожно и аккуратно уводили прочь.
После налета все, что осталось от вторжения — это умеренное число мертвых и раненых, следы повреждений, короткие и угасающие электромагнитные сигналы, включая световые волны...
Результатом короткого, неистового сражения стало небольшое количество обломков, мертво плывущих в космосе: останки кораблей и маленьких берсеркеров.
3
Во сне, который казался длинным и повторяющимся, перед глазами леди Дженевьев продолжал стоять образ ее спасителя. Фигура в костюме и с защитным космическим шлемом... Высокий, сильного телосложения человек протянул руки, предлагая спасение от гибели, избавление от...
Да, от всего. Кроме страшных снов.
Голос, доносящийся из динамика скафандра, вновь произнес ее имя, только что... как раз...
Леди Дженевьев, находясь на борту погибшего курьера, обрадовалась спасителю. С чувством всеохватной радости подняла руки, чтобы обнять ловкого, счастливого и великолепного Николаса Хоксмура.
Лишь на мгновение он показался нерешительным от удивления. И потом его руки в доспехах нежно обняли леди, осторожно отвечая на ее же объятия.
Потом Дженевьев, освободившись от признательных рук пилота, нетерпеливо спросила: