Саберхаген Фред Томас
Шрифт:
– Два человека в одном костюме? Я не думала...
– Два человека, леди Дженевьев. Да! Но одно тело. Ваше. Видите, даже тогда у меня не было собственного тела. Никаких крепких рук, способных спасти вас или кого другого.
Его махающие руки, казалось, отрицали собственное существование.
– Ни плоти, ни кости!
Он уже говорил тихо, умышленно соглашаясь на все, подобно человеку, который идет на ампутацию ноги, смиряется с ее нежелательной потерей в результате несчастного случая, когда медицина бессильна ее сохранить.
– Вы хотите сказать, что у вас нет тела?
– Физического тела. У меня его никогда не было. Чтобы добиться его видимости, мне нужен космический костюм или что-либо твердое. То, что вы сейчас видите перед собой, воображение. Не более, чем информация. Я являюсь, как видите, но всегда оптоэлектронным искусственным объектом.
И добавил:
– Собственно, не более, чем компьютерная программа.
Хоксмур снова протянул свои руки.
Леди застыла и долго глядела на Ника.
А время шло вперед с неумолимым возрастанием.
Голова леди, несмотря на затянувшуюся паузу в разговоре, даже не шелохнулась.
Наконец, Дженевьев произнесла:
– Вы говорили мне о моем спасении. Продолжайте. Я хочу все знать подробно.
– Конечно. В тот момент, когда я ступил на борт курьера, где вы находились, и осмотрелся, то понял, что я мог помочь очень многим пассажирам... но нет, это неправда. Хочу быть искренним с вами. Дело в том, что меня мало интересовали те люди. Не волновали. Я пришел спасти вас.
– Вы... пригласили меня на борт. И... как раз в тот 107 момент на нас обрушился еще один взрыв.
– Да. Да, был еще один взрыв. Я помню. Ник напряженно прошептал:
– Боюсь, вы серьезно пострадали тогда.
– Ах!
Он взял ее руки, обхватил всю ее своими руками. Она закрыла глаза, но ничего не могла сделать, чтобы отогнать странное чувство от его прикосновения.
– Да, мне нужно было спешить. Леди раскрыла рот от изумления.
– ...Вам очень хорошо подошел мой костюм... И который, следовательно, внутри был почти пуст. И я, находясь внутри костюма, снабженного электроникой, управлял его вспомогательными устройствами рук и пальцев, с помощью своих металлических рук поместил вас в полость для моего тела. И в сущности находясь в костюме и оперируя в нем, снабжал вас воздухом, осуществляя дыхание, хотя ваши легкие иногда с трудом работали.
Затем я перенес вас успешно через пропасть холода, пустоты и смерти в мой маленький корабль, стоящий рядом. Потом извлек вас из моего снаряжения и сразу же поместил в медицинский отсек. И сейчас... сейчас вы находитесь здесь.
Леди неотрывно глядела на Хоксмура.
Казалось, она не дышит.
Казалось, не нуждается в том, чтобы дышать.
Ее спаситель, испугавшись молчания, произнес в тишине:
– Думаю, вы совсем не помните мой маленький корабль. У вас даже не было возможности увидеть его. Я назвал его “Рен” в честь моего учителя-тезки, Кристофера Рена, архитектора. Не знаю, был ли он кем-то наподобие пилота на плавающем корабле — такие корабли существовали в те времена. Не думаю, что он...
Она оборвала Ника с выражением потрясения и ужаса:
– Вы — всего лишь изображение?
– В каком-то смысле, да. Образ, возникающий в виртуальной реальности. Технически я — оптико-электрический искусственный объект. В общем, компьютерная программа.
– Тогда, чем же стала я? Что вы со мной сделали?
Ник, который очень боялся этого мгновения, делал все возможное, чтобы объясниться. Приятно и приглушенно начал говорить. Но не успел произнести и десяток слов, как леди пронзительно закричала.
Он пытался превзойти ее крик, но бесполезно. Поэтому ради ее собственного здоровья он что-то переключил и выключил ее.
На время, конечно.
6
К Кенсингу, задумчиво стоящему в коридоре яхты, обратился, видимо желая помочь, один из младших офицеров:
– Вы действительно ничего еще не знаете о Нике? Кенсинг уставился на него:
– Меня волнуют другие вещи. И что такое я должен знать Нике, если вообще его проблемы сейчас уместны? Офицер попытался оправдаться:
– Я не говорил, что у него проблемы.
– О! — внезапно пришла в голову Кенсинга ошеломляющая мысль. Он как-то слышал о создании оптико-электронного существа, являющегося близким аналогом человека.
Такое не часто случалось, хотя технически это было возможно давно.
В обществе, которое развивалось и продолжает развиваться в продолжительной борьбе против машин, антропоморфизация техники или программных средств считалась непопулярным и непривычным.
Такие конструкции, кроме того, являлись незаконными на многих планетах и среди народов, которые, имея страшный пример нападения берсеркеров, жили в страхе, что их собственные компьютерные искусственные объекты выйдут из подчинения.