Наемники сидели в креслах, глядя на экран широко раскрытыми глазами, не смея шевельнуть даже пальцем, и осторожно дышали. Перед глазами прыгали цветные огоньки, цифры табло и золотые монеты, чей блеск добавлял уверенности в своих силах. Только вид (пускай и в мыслях) золота и спасал от приступа паники. До ушей, заложенных перегрузкой, едва доходил шум работающих гравитационных генераторов. С их помощью на транспорте поддерживали нормальную силу притяжения, что позволяло спокойно ходить. Конечно, после выхода на постоянную скорость.

Многие наемники, пережив ужас взлета и ускорения, поспешили проглотить таблетки и сейчас спали. Другие — меньшинство — глазели по сторонам, перебрасывались фразами с соседями и кривили губы в невеселых усмешках — держали фасон. Кое-кто даже жалел, что не может выглянуть за борт. Мол, интересно, что там.

Но обзорных экранов в отсеке не было. Равитанцы по опыту знали, что аборигенам лучше не показывать то, что происходит за бортом. У некоторых может развиться такой страх перёд космосом, что они потеряют рассудок. А кое-кто приобретет синдром клаустрофобии.

– Вряд ли они гоняют туда только такие гиганты, — шептал почти на ухо Марку Антон. — Наверняка ходит что-то более компактное. Раненых перевозит, запчасти, начальство.

– Видимо, — подтвердил Марк, не понимая, куда клонит товарищ.

– Вот я и думаю... Захватать надо нечто небольшое. Что сможем контролировать втроем.

– Захватывать? — удивленно поднял брови Марк.

– А как ты собираешься лететь обратно? — сердито буркнул Антон. — Пешком? Или как Икар? А может, решил повоевать на стороне равитанцев?

– Думаю, повоевать нам все равно придется. Наемники — расходный материал. Тем более такой... недообученный. Так что нас сразу бросят на фронт. Но вот попробовать слинять оттуда надо. А что до корабля... Это идея.

– Лишь бы Артур пришел в себя, — бросил на того тревожный взгляд Антон. — Не то проблем будет...

– У нас другая проблема есть, — вдруг вспомнил Марк. — Тот мудак, что знал моего двойника.

– А-а...

– Вот и «а». Надо от него избавиться. Не то он достанет расспросами. Еще кому-нибудь ляпнет...

– Это тоже по прилете решим. Я о другом думаю...

Антон бросил взгляд вперед, где сидели офицеры.

– Если там война, то равитанцы и датлайцы наверняка пытаются сорвать поставки подкрепления противнику.

– Естественно, — подтвердил Марк. И тут же выругался: — Мать твою! Они же...

– Именно! — кивнул Антон. — Как бы нас не перехватили в космосе. На подлете к планете.

– Да-а... Приятная перспектива.

Я слышал их разговор от первого до последнего слова. И даже разделял все волнения и тревоги друзей. Одновременно я слышал беседу офицеров, сидящих почти в полусотне метров от меня. О чем они говорили, меня заинтересовало довольно сильно, и вот странно, как только я ощутил желание расслышать слова, в голове у меня что-то щелкнуло, и голоса равитанцев зазвучали более отчетливо.

Кроме того, я видел и слышал почти всех людей на корабле. Видел не очень отчетливо, но все же вполне разборчиво. Как будто нерадивый оператор прокручивал передо мной старую пленку с кино.

При этом я понимал, что валяюсь в кресле без сознания. Или почти без сознания. Словно нечто во мне отрубило лишние сейчас функции, чтобы позволить видеть и слышать все вокруг. Мало того, я почти физически ощущал, что мозг распухает от потока неких мыслей и идей, что шли откуда-то со стороны. Или это были не мысли?

Руки и ноги ватные, тело ослабшее. Нет, вдруг сообразил я, мысленным взором проходя по телу. Ни хрена не ватные! Конечности скорее напоминают металл, который по какой-то прихоти приобрел способность переходить в жидкое состояние без нагрева. Кстати, я вполне явственно ощущал холод, идущий изнутри. У меня что, в животе кусок льда?..

Весь путь от Логошета до Луны я провел в этом странном состоянии. Смотрел нечеткие картинки, слышал голоса людей, иногда находящихся от меня на расстоянии сотни метров, чувствовал поток чужих мыслей в голове и привыкал к холоду в теле. Попутно прикидывал: что же это все значит? Окончательно становлюсь мутантом? Теряю тело, вернее, отдаю его своему внутреннему «я»? Или подыхаю?

Когда корабль несколько снизил скорость и начал заход в Прямоугольник «коридора» — гигантского сооружения, висевшего на орбите Луны, — меня рывком выдернуло из забытья, и тут же все видения, сверхслышимость и прочие фокусы исчезли.

Я вздрогнул, машинально прижал руки к корпусу и выругался.

– О! — едва не подпрыгнул сидящий рядом Марк. — Очухался?

– Ага... Пить хочу.

Он протянул руку к контейнеру, что висел над головой, выдернул шланг и подал мне.

– Пей.