Он положил коробку рядом, на переднее сиденье, и быстро поехал по Бей-Шор-Драйв к 27-й магистрали.

Ко времени, когда он добрался до канала Тамайами, уже совсем стемнело. Движение на широком шоссе было довольно оживленное – цепочка машин двигалась в строну Майами. Казалось, только он один стремится уехать из города. Его то и дело ослепляли фары встречных автомобилей, и Гарри это раздражало.

Светящиеся стрелки автомобильных часов показывали двадцать минут десятого, когда он проехал, наконец, лес, возле которого останавливались они тогда с Глорией и ссорились и где водитель бензовоза спрашивал дорогу к автозаправочной станции.

Гарри снова подумал о Глории. Теперь он понимал – не надо было бросать ее. Она – его породы, в то время как Джоан слишком надменна, слишком аристократична. Какой бы поступок он ни совершил, Глория бы от него не отвернулась. И сейчас, будь она в живых, она пошла бы вместе с ним на встречу с Боргом. Она ни за что не оставила бы его в беде, не допустила, чтобы он ехал в это страшное место один.

Доехав до перекрестка, от которого начиналась дорога на Колльер-Сити, он свернул налево. Было без пяти десять. Сердце у Гарри бешено колотилось, а руки похолодели и стали липкими от пота. Еще минут через пять фары высветили ракушечные горы, выросшие по обе стороны дороги. Он прибавил скорость, стремясь как можно быстрее вырваться из этого тоннеля. Потом резко затормозил, выключил фары и с минуту сидел неподвижно, разглядывая через ветровое стекло мутно белеющий пляж и море, поблескивающее в лунном свете.

Луна прилипла к безоблачному небу, яркая и блестящая, словно начищенная серебряная монетка. В жестком белом ее свете все предметы отбрасывали четкие тени, а пляж был освещен так хорошо, что Гарри различал каждый камешек, каждую дюну и даже мелкие складки на песке, образованные ветром, словно кто-то высвечивал их прожектором.

Борга видно не было.

Гарри вышел из машины, взял коробку и, сунув ее под мышку, медленно пошел по дорожке к морю, пока она не оборвалась в песке и перед ним не предстал во всю ширь совершенно пустынный пляж. Он вдруг увидел кучку водорослей, маскирующую могилу Глории. По спине его пробежал холодок, он передернулся и отвернулся.

Внезапно ему почудился какой-то слабый звук, настолько слабый, что в следующую секунду он усомнился, что слышал его вообще. Гарри застыл как вкопанный. Затем медленно обернулся и посмотрел направо.

Там был Борг. Он стоял в десяти ярдах от Гарри, прислонившись спиной к дереву – огромная, бесформенная черная тень.

– Ну что, притащил бабки, приятель? – хрипловатым шепотом спросил Борг.

– Деньги со мной.

Борг поднял правую руку и, шагнув вперед, вышел из тени. Лунный свет упал на кольт 38-го калибра, которым он целился прямо в голову Гарри.

– Ты это видел? Так что гляди у меня, без фокусов. Сперва покажи бабки.

«Пожалуй, сработает, – подумал Гарри. Губы его пересохли, а сердце колотилось так часто, что больно было дышать. – Расчет оказался верным. Борг не убьет меня, пока не убедится, что деньги на месте».

– Вот они, здесь, – хрипло пробормотал Гарри и переложил коробку в правую руку. Указательный палец скользнул в отверстие и лег на спусковой крючок.

Внезапно Борг включил мощный карманный фонарик, который неведомо каким образом оказался в его левой руке. Луч света ослепил Гарри, однако, сощурившись, он различал силуэт Борга и видел, как тот передвинулся немного влево.

– Давай, поглядим, – сказал Борг.

Гарри тоже переместился, так что теперь они стояли лицом к лицу. Гарри инстинктивно почувствовал: Борг понял, что дело нечисто. Он понимал – у него остается какая-то доля секунды, прежде чем Борг нажмет на спусковой крючок.

И Гарри выстрелил. Выстрелил, и тут же револьвер Борга плюнул огнем. Два выстрела прогремели почти одновременно.

Пуля дум-дум вошла в грудь Боргу чуть ниже сердца. Он рухнул на песок, как зарубленный топором бык. Его кольт еще раз плюнул огнем, потом еще, но пули со свистом ушли в звездное ночное небо.

Через какую-то долю секунды после первого выстрела Борга Гарри ощутил острую боль в бицепсе правой руки. Коробка выпала из онемевших пальцев, и он покачнулся, зажимая рану левой рукой.

Все же ему удалось устоять на ногах. Он взглянул на тушу Борга, неподвижно распростертую на песке. Затем медленно, неуверенно двинулся к нему, подобрал фонарик и осветил мертвое лицо.

Он стоял, глядя вниз, на Борга, а с кончиков пальцев быстро и бесшумно капала на песок кровь. Затем, убедившись, что противник мертв, отошел, все еще придерживая раненую руку и чувствуя, что рукав пиджака густо пропитан кровью. Голова стала пустой и легкой.

Гарри понимал – первым делом надо остановить кровотечение. Вспомнился Джой Фрэнкс – как ему прострелили руку и как он истекал кровью.

С большим трудом удалось стащить с себя пиджак. От усилий, затраченных на это, затошнило и он почувствовал такую слабость, что сел на песок. Кое-как закатал рукав рубашки. Пуля попала в мякоть, чуть ниже плеча, и рана сильно кровоточила. Он обмотал руку платком и туго завязал его, зажав один конец зубами. Потом несколько минут переводил дух, склонив голову на левое плечо.