— Матушка говорит, чтобы я увольнялся.

— Наверное, она права. Присмотрел новое место?

— Она меня пристроит в таможню.

— А там что, уголовники в особом почёте?

Сазонов снова рассмеялся. Что удивительно — довольно искренне.

Акулов посмотрел на часы: начало девятого. Пора выдвигаться. Поднялся из-за стола, кивнул на пакеты:

— Оставь пока у себя, потом разберёмся.

Улыбка Шурика поблекла:

— А чо?

— Мне надо ехать.

— Ну так… как раз!

— В другой раз. Я не домой, есть дела.

Сазонов считал, что неотложными могут быть только те мероприятия, которые связаны с прибылью. Все остальные, в том числе удовольствия, можно перенести, если наклёвывается что-то халявное. Доходы Акулова составляла только зарплата — значит, отказ вызван тем, что не устраивает компания. Брезгует, чистоплюй.

— Ещё раз большое спасибо, — с кислой миной сказал Сазонов и вышел, задев пакетами косяк.

Кажется, одна из бутылок разбилась.

Перед домом стоял милиционер.

На тротуаре лежало накрытое простыней тело.

Акулов подходил не торопясь. Посмотрел вверх: одно из узких сводчатых окон последнего этажа было открыто. Как раз квартира Валета…

У милиционера из-за полы куртки торчали свёрнутые бумаги. Все ясно: место происшествия уже осмотрели, сержанту доверили копию протокола и велели ждать труповозку. Значит, Валет мёртв, как минимум, пару часов.

Постовой, от нечего делать, поглядывал на приближающегося Андрея. Издалека, так, чтобы сержант не мог прочитать данные, Акулов махнул удостоверением:

— Привет! Из «убойного» кто-нибудь есть?

— Не, они и не приезжали.

— Да? А мне сказали…

— Вечно дежурный все путает. На хрена здесь убойщики? Сразу видно — самоликвидатор, — сказал сержант, авторитетно кивая на труп.

Ветер приподнял угол простыни. В тусклом свете фонаря Валет смотрелся, как живой. Лицо почти не пострадало, на шее — здоровенная цепура с крестом.

По другой стороне улицы, вытягивая шеи, чтобы рассмотреть, шли женщины с сумками.

— Нажрался, наверное, — поделился мнением сержант. — А иначе чего б он из окна стал кидаться? Денег у мужика было немерено. Одного рыжья на нем столько, что тачку новую можно купить. Не знаешь, когда труповозы приедут?

— Могут и до утра не приехать.

— Тогда я, на хрен, уйду. Чего я, без обеда должен стоять? Не май месяц…

— Дай посмотреть, — Акулов протянул руку, и сержант выдернул из-за пазухи документы:

— Ты смотри, а я пока отлить отскочу, хорошо?

Акулов кивнул, разворачивая бумаги. Не делать же ему замечание за потерю бдительности!

Протокол составлял участковый. Значит, никто не усомнился в том, что это несчастный случай или самоубийство. На протоколе было проставлено время его написания: 19.20 — 20.00. Значит, Валета обнаружили где-то около восемнадцати. Труп осмотрели довольно дотошно — все обнаруженные повреждения характерны для падения с высоты. Подробно переписана одежда и ценности. В бумажнике — тысяча шестьсот долларов и триста рублей. Документы, в том числе на машину… Вон и она сама стоит, дальше у тротуара. Её, надо полагать, тоже не оставили без внимания, хотя в протокол об этом не записали ни строчки. Так, осмотр квартиры… Бутылки, бутылки. Ничего, кроме бутылок и ломаной мебели. Осмотр окна, из которого выпал Валет, — ничего подозрительного. Место происшествия обрабатывалось спецпорошками тёмного цвета… Фотографировалось… Изъято…

Из подъезда вышел постовой. Меховая шапка, ушитая и отглаженная так, чтобы казаться квадратной, была сдвинута на затылок. Не иначе недавно дембельнулся из армии.

— Придурки! — ухмыльнулся сержант. — Дверь заколотили, а про окно забыли. На хрена заколачивали? В хате нечего брать! А так бы я посидел, отогрелся…

Акулов постоял с ним ещё минут пять, покурил. Постовой трещал без умолку, сыпал догадками и циничными шутками, но не мог дать никакой интересующей Акулова информации. Андрей пожал ему руку и медленно пошёл к своей машине, надеясь, что сержанту надоест глазеть ему вслед и он не запомнит номер «восьмёрки».

Акулов вывернул на параллельную улицу, проехал четыре квартала и оказался на пустыре, где ночью обнаружили труп администратора. Вышел из машины, прошёлся. Пустырь как пустырь. Никаких гениальных версий у Андрея не родилось, и он забрался в тёплый салон.

Санёк, Губащенко, Валет… Многовато для одного дня! Наркот Вася — похоже, из другой пьесы, а вот смерти администратора и осведомителя связаны одной нитью.

В литературе и фильмах осведомителей ликвидируют часто. Мочат на каждом углу раньше, чем успеваешь завербовать. В способах себя не стесняют, используют наиболее изощрённые, неприменимые в реальности: сбивают автомобилями, вешают, топят в бочке с бетоном. В жизни такой случай — исключительный. Акулов, за все время работы, не сталкивался ни разу. И от коллег слышать не доводилось. Если стукачи и погибали насильственной смертью, то это было вызвано их криминальным образом жизни, а не связью с милицией.

Мог Валет выброситься из окна?

Запросто мог. Прав циничный сержант: нажрался и прыгнул. Учитывая, как он пил последнее время и какие стрессы испытывал, нервный срыв вполне допустим. Даже более крепкие пацаны, случалось, лезли в петлю от менее серьёзных огорчений. А Зуйко совсем расклеился.

Мог и случайно упасть. Вспомнил спортивное прошлое, переоценил силы. Полез закрыть форточку или сорвать занавеску — мало ли что могло придти в голову пьяному человеку, — пошатнулся и грохнулся.