– Книги пишу, – не задумываясь, на автомате, ответил Антон.

Официально он был безработным, трудовая книжка хранилась в шкафу. Правда, имелся договор с «Ариадной», содержание которого не предназначалось для посторонних глаз.

– О, как! – ухмыльнулся Колядко, – и чего ж ты написал?

– Вон, – по инерции Антон кивнул на «Визит Шершня».

Колядко протянул руку, взял книгу с тумбочки. Вероятно, она не принадлежала оперуполномоченному, возможно, была у кого-то изъята.

– Антонина Бекетова… Надо же… Ты, главное, в камере не признавайся, что баба. Там очень девушек любят… Короче, так, писатель. Или чистосердечное признание, и тогда есть шанс на подписку о невыезде, или… Здравствуй, девушка параша.

– Погодите, но надо же разобраться во всем.

Антон ещё раз подробно пересказал историю с долгом.

– И что мне делать было? Он в автоматы играет, а я должен кости глодать?

– Есть законный путь. Через суд. А потом, ты так легко дал штуку баксов? Выходит, не последняя? Интересно, откуда?

Антон промолчал. Говорить о гонорарах несерьёзно, тем более, большая часть не проведена по бухгалтерии. Колядко вкратце записал показания Антона, дал ему расписаться, затем собрал бумаги со стола и вынул кассету из магнитофона.

– Теперь, писатель, рисую дальнейший сюжет. Сейчас отправляешься в камеру. Я везу материал в прокуратуру. Там возбудят дело, после чего следователь задержит тебя на пару суток. Потом суд решит, арестовывать тебя или, так и быть, оставить на подписке о невыезде.

– А адвокат?

– После задержания следователем. Таков порядок.

«Как все у них запутано. Специально, наверное».

– А следователь кто? Вы?

– Я оперуполномоченный криминальной милиции. Старший. Пошли.

Держа Антона под руку, Колядко спустил его на первый этаж отделения, завёл в дежурную часть и передал капитану.

– Сергеич, посади вымогателя на три часа. Я в прокуратуру.

Капитан ещё раз обыскал Антона и подтолкнул к серой металлической двери с тяжёлым засовом.

– Добро пожаловать.

Камера представляла собой шестиметровую каморку без окон. Запылённая лампочка под низким потолком, въевшийся в светло-серые стены портяночно-табачный запах с оттенками перегара, каменный пол. Никакой лаванды. Вдоль стен две деревянных ступеньки-нары, на одной из которых мирно спящий арестант. Хотели эмоций, гражданин писатель – получите.

Антон осторожно, словно боясь удара током, присел на краешек нар. Не ударило.

«Ну, Боря… Спасибо за экскурсию… Сволочь хитрая… Интересно, сам он додумался или подсказал кто? Чего ж теперь делать? Хорошо б Аркадьевич до Ульянова дозвонился. Этого Колядко просить бесполезно. Оперуполномоченного… Надо же, а я правильно в книге про следователя не написал. Выходит, не следователь брал Шершня, а опер. Как и меня…

Как и меня? Черт! Как и меня! Я что, действительно предсказатель? Это ж обалдеть. Стоило отправить Шершня в камеру, как… Даже фамилию опера почти угадал. Криворожко – Колядко. И чёрную куртку. Интересно, а звания совпали? Криворожко у меня капитан… И фразы… „Они все так говорят… Грузите этого, в отделе побеседуем"… Нет, нет, ерунда, нелепое совпадение, такое довольно часто случается. Не одолжи я Борьке денег, ничего бы и не произошло.

А „чёрная девятка"?.. Тихо, тихо, спокойно. Не может здесь быть никакой связи с книгой. Шершень, например, по сюжету выиграл тысячу в моментальной лотерее. Я пока ничего не выигрывал. А, значит, с машиной и арестом обычное совпадение… И, вообще сейчас не до того, не до совпадений. В тюрягу бы не загреметь».

Сосед-арестант повернулся на другой бок, открыл глаза. Ему было около тридцати. Короткий пшеничный ёжик на голове, худощавое лицо, острые скулы. Агрессивная наколка на кисти.

– Привет, земляк.

Сверкнул железный зуб. Голос арестанта, впрочем, не нёс агрессивности, наоборот был дружелюбен.

– Здравствуйте, – без особого энтузиазма ответил Антон, сразу же догадавшийся, что сосед вряд ли относится к творческой интеллигенции. Вспомнились мрачные кадры из тех же фильмов про милицию. Каким образом зеки встречают новичков.

– Слыхал, за вымогалово тормознули?

– Да… Идиотизм какой-то.

Антон эмоционально, в двух словах рассказал свою историю. Вполне нормальная реакция человека, оказавшегося в подобной ситуации. Неважно, кто слушатель – главное хоть кому-то объяснить, что ты невиновен.

– Знакомая тема, братишка, – улыбнулся парень с наколкой, – все тут понятно. Кореш твой, чтоб долг не отдавать, с мусорами договорился. За полцены. Патрончик для подстраховки. По вымогалову доказуха хлипкая, оправдать могут, а патрон – железная статья. Вот и весь расклад. Хреновая ситуация. Упаковать могут.

– Что сделать?

– Упаковать. Ну, подсадить.

Антона подобное утешение обрадовало не особо. Упаковать… Ладно б за дело.

Нет, у нас же не беспредел, как в тридцать седьмом…