— Перетрудился, бедняга, — пояснил Осокин. — Защитное поле при больших нагрузках съедает очень много сил.

Логично. Наверное, взрыв потребовал значительного уплотнения поля за счет внутренней энергии Истова. А поскольку он не энергетический вампир, в отличие от меня, здоровья ему это не прибавило.

— Да и мне уже спать пора, если честно…

Он широко зевнул.

Ну, у этого вообще свой жизненный график. Хмм… странная картинка вырисовывается — не команда суперменов, а детский сад на выезде какой-то. Тихий час по расписанию.

По приезду в «Октябренок» Осокин и Палыч отволокли Истова в его комнату, после чего Лешка и сам отправился на заслуженный отдых. Я было дернулся в коморку к телепату, но раздраженный Палыч сообщил, что Борис Абрамович изволит отдыхать от трудов ратных с самого нашего отъезда.

— Ну и дела, — не выдержал я, вспоминая недавнюю мысль. — Это просто тихий час в детском саду какой-то!

— Позубоскаль мне еще, — буркнул старик. — Не маячь здесь. Когда понадобишься — тебя позовут.

— Как скажете, — устало согласился я.

За этот день столько всего произошло, что мне определенно пора отдохнуть и как следует все обдумать. А самое главное — решить, кто виноват, и кому за все отвечать. Как ни странно, обычно это бывают два совершенно разных человека. И почему-то я точно уверен, что после тщательных размышлений одним из них окажусь я сам.

Усталость накатила неожиданно. Словно все конечности одновременно потяжелели килограмм на сто.

С огромным трудом я добрался до своей комнаты, скинул перепачканный костюмчик от «Армани», и мгновенно уснул.

Снилась мне, ясное дело, Лида. Как и в реальности, во снах я безуспешно пытался ее спасти… Монстры, вампиры, люди в военной форме, все они действовали против меня, не давая воссоединиться с любимой…

Проснулся я мгновенно. Резко открыв глаза, я уже точно знал, что в комнате кто-то есть.

— Нехорошо влезать в чужие комнаты без спросу, — четко проговорил я.

— Это не твоя комната, — раздался знакомый, слегка вибрирующий голос.

Я подпрыгнул на кровати.

— Гор!

— А ты неплохо поднаторел в умении чувствовать чужие эмоции, даже меня засек, — заметил Гор. — Я рад, что мои уроки не прошли даром.

Статуя преспокойно стояла на тумбочке рядом с кроватью, заменив странным образом исчезнувшую лампу.

— Какие еще уроки, булыжник? — огрызнулся я. — Пока я получал по шее, ты отсиживался на складе в Агентстве.

— Вот только использовать накопленную энергию ты все еще не умеешь, — спокойно продолжил Гор. — Ну, ничего, мы это поправим в самое ближайшее время.

Доктор, меня никто не замечает...

Я тихо выругался.

Непробиваемая зараза. Думает только о том, что нужно ему, а на меня... Эх, вот только до сих пор непонятно, что же Гору от меня нужно? Сказки о служении тому, кто его разбудил, оставим наивным детям — нас на это не возьмешь.

— Слушай, скажи честно, что тебе от меня нужно?

Я внимательно посмотрел на статую в полумраке и с удивлением понял, что она движется! Монстрик открывал свой каменный рот, и даже шевелил крыльями.

— Я же уже объяснял.

— Эту чушь про взаимовыгодное сотрудничество и долг оставь себе, — отмахнулся я, мгновенно оценив ситуацию. — Ты говорил, что кроме меня больше некому наполнять тебя энергией. Судя по тому, как ты резво двигаешься, это оказалось не совсем так?

Гор притих.

— Эй, я с тобой разговариваю!

Я начинал терять терпение.

Врезать бы по нему чем-нибудь тяжелым.

— Не советую, — прочитал мои мысли Гор. — Что касается энергии... Да, неожиданно нашелся человек, обладающий достаточными способностями...

— Кто?!

А главное, когда? Говорящая статуя находилась в хранилище Агентства, туда вряд ли сможет проникнуть посторонний. Даже от «сверхов» наверняка предусмотрена какая-нибудь защита...

Тут меня озарило.

— Кто-то из работников Агентства?

— Не знаю уж. Смотри.

В моей голове тут же возник довольно четкий образ... Колдун! Минутку, но он же был гораздо старше. Может, это его сын?

— Это точно он? — уточнил я севшим голосом.

— Точно.

Я внимательней всмотрелся в лицо молодого человека. Нет, все-таки это именно Колдун. Помолодевший лет на десять, похудевший… Сколько ему сейчас можно дать? Максимум лет двадцать восемь. Что ж, ему ведь три сотни лет, без омоложения такой срок прожить довольно проблематично.