Следующий стоп-кадр: Мокрушин уже по ту сторону провала и по инерции, набрав силу в прыжке, проскользил на подошвах еще пару метров, одновременно приседая и пригибая голову к коленям. "Гостинец", надо полагать, уже кувыркается в воздухе…

Затем Бушмин увидел в стоп-кадре уже себя: в тот самый момент, когда Володя в акробатическом прыжке миновал опасный "перекресток", ротный успел занять его место у пролома и левой рукой исхитрился забросить в коллектор "Ф-1" - еще один "гостинец" полетел в черный зев тоннеля.

– В укрытие!
– рявкнул Бушмин, отшатываясь от провала в стене. Хотя какое здесь, к чертям, укрытие…

И как оказалось, вовремя он убрался: вначале лопнула "эргэошка" - Володя рискнул-таки, и правильно, кстати, сделал, - а следом, через пару-тройку секунд, гулко бахнула "эфка". Из провала упруго ударило взрывной волной, дробно зацокала по противоположной стене мелкая крошка-шрапнель, рассерженным шмелем прожужжал рикошетный осколок.

Запоздалый комментарий ко всем действиям: мать-перемать! А вдруг все-таки братья-славяне?! Или, к примеру, жильцы близлежащих домов таким вот способом наносят друг другу гостевые визиты?

Некогда морщить лоб. "А ля гер ком а ля гер". На войне, сами понимаете, как на войне.

Грохнули из "акаэсов" оба, не сговариваясь, одновременно: Мокрушин стрелял с колена, Бушмин соответственно гвоздил сверху. Последовательно прощупали огненными щупами подозрительные холмики, затем в несколько коротких очередей прозондировали тоннель на всю его видимую длину - точнехонько такой же коллектор, по которому они прибыли на рандеву с неизвестными.

Почти одновременно клацнули затворы. Еще несколько секунд по сдавленному бетонными ребрами тоннелю испуганно голосило эхо, затем наступила оглушительная тишина.

Так же в унисон сменили магазины и, не сговариваясь, сложили приклады и забросили автоматы за спину.

– Кажись, все, - подал голос Мокрушин.
– Две группы, человек шесть или семь…

– Гарас, страхуй с тыла, - распорядился Бушмин. Почему-то важно ему было услышать в этот момент собственный голос - а вдруг они все уже на том свете?
– Надеюсь, все живы-здоровы?

– Я в порядке, - спокойно отозвался Гарас.

– Цел и невредим, - виноватым тоном сообщил Синцов.

– Все путем, "летеха", - решил успокоить сапера Бушмин.
– Держались молодцом. Вот только надо разобраться, кого мы здесь завалили…

Обнажив стволы, ротный и Мокрушин отправились в боковой тоннель. Трупов оказалось семь: взрывы гранат в замкнутом пространстве коллектора превратили их в котлетный фарш. Выходит, зря только патроны на них тратили…

– Два "поводыря" с ночной оптикой, - прокомментировал шедший впереди Мокрушин.
– Снайпер с "эсвэдэшкой"… Две "мухи"… У остальных "калаши"…

– "Чехи"?
– с невольным замиранием сердца спросил Бушмин. Он все еще никак не мог уяснить, что к чему, - все "жмуры" были одеты в камуфляжные бушлаты и вязаные шапочки.

– А то кто?
– удивленно ответил Мокрушин, склоняясь над очередным трупом.
– Глянь, что я нашел…

Бушмин сдвинул окуляры на лоб, затем осмелился на несколько секунд включить фонарь. Сноп света выхватил из кромешной тьмы изумрудную повязку с арабскими письменами.

– Ясненько, - выдохнул застоявшийся воздух Бушмин.
– Для них это была последняя "гастроль"…

– Смертники, - процедил Мокрушин.
– А с ними славянин, русак или "западенец". Ну и хрен с ними, пусть теперь валяются в дерьме…

А еще через три часа на "перекрестке" прогремел мощнейший взрыв, закупоривший с двух сторон подземные коммуникации "чехов". И хотя на следующие сутки чечены плотно взялись за 1-ю роту ДШБ, с "черного" хода балтийских моряков уже никто не беспокоил.

Бушмин уже в который раз тщательно намылил руки - почему-то казалось, что на пальцах остались едва различимые следы крови. Поплескал в лицо ледяной водой, затем насухо вытерся полотенцем. Надо же, как его зацепила эта дурацкая история с "черным монахом"…

Стоило прилечь на диван, как тут же потянуло в сон. Краешком угасающего сознания подумал о себе в третьем лице: морскому пехотинцу опять снятся военные сны…

Обычный серийный кошмар: 1-я рота 2-го сводного десантно-штурмового батальона угодила в засаду под Аргуном. Стало быть, июнь девяносто пятого. Предгорья, знойное полуденное марево, колонна бронетехники беспечно втягивается в сырое мглистое ущелье - как приятно в такую жару оказаться в прохладной тени… Рядышком, на броне бэтээра, расположился Ваня Демченко, командир гранатометно-пулеметного взвода… Откуда он здесь взялся? Ивана подранили в Грозном, случилось это печальное событие зимой, и в составе 2-го ДШБ его попросту быть не могло. А сейчас, кстати говоря, он ударно служит в ОМОНе.