– Надо было тебя пристрелить, - угрюмо сказал Бушмин.
– Кончай травить, Ваня, без тебя тошно.

– А за неделю до этого случая, когда меня в техникуме нефтегаза накрыли, помнишь? Сидим мы, Саня, в глубокой жопе, то есть в подвале, я и еще пятеро потенциальных жмуров, разведгруппа, мать-перемать… Рация не фурычит - осколком подавилась, единственный проход "чехи" под плотным огнем держат, сверху нам "цитрусовые" по ступеням катят. Ну все, Иван-дурак, хана тебе, думаю…

– Указывай курс, Андрей, - вклинился в монолог Прохоров.

"Сиерра" свернула с дороги к кооперативным гаражам, возведенным в самом начале восьмидесятых на месте некогда существовавшего здесь болотца.

– Крайний справа ряд, - подсказал Бушмин.
– В самый конец, мой будет предпоследним.

– Гаражи охраняются?

– Была такая задумка, но не сговорились.

– Лады, лишние глаза нам ни к чему.

"Сиерру" поставили со стороны торца гаражей, чтобы не мозолила людям глаза. Впрочем, опасаться было нечего, ряды кирпичных боксов погрузились в сонную темноту, лишь в двух-трех местах тускло горят забранные в металлические сетки светильники. Еще несколько лет назад здесь допоздна кипела жизнь, но теперь народ опасается темноты, уже известно несколько случаев, когда в этих местах "бомбили" частников. Отбирали тачки, да еще избивали чуть не до смерти.

Вытряхнулись из "Сиерры", все трое - крепкие рослые ребятки, кого им бояться? Сами голову могут оторвать кому угодно, научены. Одеты в кожаны, Демченко предпочитает черный цвет, остальные двое в коричневых куртках. Осмотрелись по сторонам - покойно, как на деревенском кладбище.

Бушмин поочередно утопил в пазы длинные щупы-ключи, выдвинул хитрый запор, потянул на себя металлические створки. Щелкнул рубильником, под потолком с потрескиванием вспыхнула пара люминесцентных ламп. Еще один светильник - над верстаком с инструментами, - включил и его.

– Прикрой браму, - распорядился Прохоров.
– У тебя мощный фонарь найдется?

– Фонарь-то у меня есть, вот только батареи подсели. Могу подключить "переноску".

– Тоже годится.

Прохоров, обнаружив на верстаке пару тонких резиновых перчаток, тут же натянул их на руки. Бушмин подключил "переноску", затем вскрыл "девятку", распахнул все дверцы, включая кормовую.

– Прошу, маэстро.

– Шмонать будем крепко, - предупредил Прохоров, держа руки в перчатках на весу, как заправский хирург.
– Иван, зачисляю тебя в ассистенты, будешь светить. Поверхности руками не лапать, не хватало нам еще здесь наследить.

Собровец, на время переквалифицировавшийся в эксперта-криминалиста, сразу же от слов перешел к действиям. Первым делом выбросил на пыльный цементный пол резиновые коврики, буркнув при этом: "Слишком чистые". Затем не поленился снять чехлы, которые Бушмин натянул на передние кресла взамен испачканных кровью, после чего стал скрупулезно осматривать внутренности салона "девятки".

– Гараж, между прочим, оформлен в субаренду, - проинформировал занятых делом приятелей Бушмин.
– Мужик, с которым я сговорился, собирался в моря уходить. Он штурманец, работает по контракту на иностранцев, вернется из заплыва бог весть когда.

– И что из того?
– покосился на него Демченко.
– Тебе все равно придется общаться со следаками. Если ты, конечно, не собираешься удариться в бега. Наверняка попросят предъявить тачку, для порядка, так сказать. Может, у тебя в багажнике труп хранится.

– Типун тебе на язык, - беззлобно отбился Бушмин.

Прохоров потребовал вернуть обратно чехлы и коврики, затем вынес свой вердикт:

– Неплохо для начинающего "мокрушника". В другой раз надо будет прихватить микроскоп. Если в ты сам мне не рассказал, ни за что бы не поверил, что у тебя в машине мужик кровью изошел.

– Другого раза не будет, - сказал Бушмин. В следующее мгновение лицо его приняло откровенно растерянный вид.
– Представляете, мужики, я чуть в бардачке права не оставил. Вот была бы хохма, я вроде как за новой тачкой собрался прокатиться, а ксиву оставил в "девятке"…

– Хорошо, что вспомнил, - спокойным тоном произнес Прохоров. Он отлично понимал душевное состояние товарища, поэтому не стал пенять за невнимательность.
– Не стоит расстраиваться. Прихвати "корочки", и давай потихоньку сворачиваться. Сейчас мы тебя отвезем на квартиру к родителям Ивана. До утра там перекантуешься, а там что-то придумаем.

Прохоров принялся натягивать чехол на кресло водителя, а Бушмин тем временем обошел "девятку" спереди, забрался в салон и полез в бардачок за водительскими правами. Когда он пошарил рукой на ощупь, пальцы наткнулись на какую-то холодную вязкую массу. Что это еще за фокусы, удивился Бушмин, извлекая на божий свет свою находку.

Обнаруженный им в бардачке предмет представлял собой сравнительно небольшой по размерам сверток, вроде пухлого портмоне-лопатника, упакованный в плотную прорезиненную ткань камуфляжной расцветки. Вес сравнительно небольшой, граммов пятьсот, из них примерно половина приходится на пластилинообразную массу, по форме напоминающую оплывшую свечу, и выпирающий из нароста металлический цилиндрик с черным ободком и двумя короткими шипами.