Мне ужасно не хотелось ее отпускать. Я, кажется, даже забыл о недавно кипевшем во мне желании. Мне хотелось только одного – сесть в мягкое кресло напротив дивана и в зеленоватом свете аквариума до самого утра любоваться самой красивой женщиной из всех, какие мне только встречались за тридцать лет жизни. Но это было, мягко говоря, чревато осложнениями. Одно дело – отогреть промокшего под дождем человека, а затем отправить его домой до наступления полуночи, и совсем другое – когда любовница одного из финансовых воротил северной столицы остается у тебя на всю ночь, даже под самым благовидным предлогом. Костя прав – во втором варианте уже не важно, спал ты с ней или играл в «крестики-нолики». Факт есть факт. И при неблагоприятном развитии ситуации он грозит мне потерей головы. Мне это надо?!

Я, как был – с сигаретой во рту и стаканом в руке, – прошел в комнату, опустился в кресло, некоторое время молча наблюдал за сладко спящим ангелочком, душа которого была для меня тайной за семью печатями, потом затушил окурок в тарелке, поставил пустой стакан на столик и, наклонившись, слегка потряс девушку за плечо:

– Э-эй!.. Пора ехать домой!.. Папочка будет очень сердиться, если малыш вовремя не ляжет в свою кроватку…

Она пошевелилась, медленно высвободила из-под пледа руки, потерла ладонями лицо, а потом вдруг перевернулась на другой бок и прошептала заспанным голосом:

– Дэник, миленький, можно я здесь посплю, а? Стас думает, что я сегодня ночую у мамы, так что ты не волнуйся. Ладно?.. – И тут же уснула опять.

Я посидел немного, переваривая услышанное, потом мысленно чертыхнулся, принес из кухни бутылку и снова наполнил стакан до самых краев. В конце концов не все так плохо, как кажется, успокаивал я себя, потягивая жгучий напиток. Если жирный хряк действительно думает, что она у родителей, тогда порядок. Какой смысл ей меня обманывать? Слишком серьезными могут быть последствия. И прежде всего – для нее самой. Пожалуй, можно, перестав дергаться, спокойно, наслаждаться скромными земными радостями. Вроде той, что сейчас сверкала в моем стакане рубиновым светом. А исчерпав ее до донышка, спокойно отправляться спать. Утро вечера мудренее.

Через несколько минут дали о себе знать выпитый за вечер алкоголь и накопившаяся усталость. Я почувствовал легкое головокружение, мысли путались, ни в какую не желая выстраиваться в цепочку, а глаза уже были не в состоянии сфокусировать взгляд в одной точке. У меня это уже было своего рода тестом, аналогом известной позы Ромберга – когда мне случалось выпивать дома, я проверял степень своего опьянения по аквариуму. Просто наблюдал за одной из медленно плавающих в нем рыбок. Если «вести» ее взглядом получалось с трудом, значит, пора завязывать с пьянством, отправляться в спальню и принимать позу пластилина.

Сегодня меня развезло основательно. Я нашел в себе силы подняться, отыскать цветочную вазу, налить в нее воду из-под крана и поставить туда букет роз. Потом быстро сползать под душ и обратно, с жадностью выхлебать пакет ледяного апельсинового сока, залезть под одеяло – и тут же отрубиться без задних ног и малейших намеков на сновидения, Я просто провалился в бездонную черную дыру, в которой было мягко, тихо и спокойно.

Проснулся я оттого, что кто-то, невидимый в темноте, прикоснулся к моему торчащему из-под одеяла плечу. Странный способ будить человека, принявшего минувшим вечером на грудь грамм шестьсот водки. В любой другой день, крепко выпив перед сном, я бы даже не почувствовал такого легкого, словно пощекотали перышком, прикосновения. Но сейчас я, еще мгновение назад крепко давивший на массу, моментально очухался и открыл глаза. Возможно, именно потому, что где-то глубоко в подсознании ждал этого.

– Денис, мне страшно! – конечно же, это была она. – Там, за дверью, кто-то ходит!..

Она стояла прямо передо мной, напротив расшторенного окна, и хоть на улице было все еще темно, но из-за туч пробивался слабый лунный свет, который пронизывал тонкую хлопковую рубашку, и я в мельчайших деталях видел четко очерченный силуэт девушки, и остатки сна тотчас улетучились из моей гудящей головы. На всякий случай я все же потер ладонями глаза, чтобы окончательно убедиться, что это – реальность, а не похмельные глюки.

– Там кто-то ходит, – повторила она. – Мне страшно одной. Я вообще ужасно боюсь темноты и боюсь оставаться одна ночью, – казалось, юное создание сейчас расплачется. – Можно мне спать с тобой?

И, не дожидаясь ответа, она скользнула ко мне под одеяло. Я ощутил, как начинаю стремительно возбуждаться. Да и как можно было оставаться бесстрастным, когда ее маленькие упругие грудки буквально вжались в мое тело, а длинные изящные ножки обвили меня, словно тропические лианы?!

Я обнял ее, дрожащую то ли действительно от страха, то ли от вожделения, и сразу почувствовал, как влажные губы коснулись моего плеча. А секундой позже она мягко укусила меня за мочку уха. Ситуация вырисовывалась вполне недвусмысленная, и слова были уже ни к чему. Я попытался перевернуть ее на спину, но нимфетка оказалась шустрее. Властно толкнув меня обратно на подушку, она резко отбросила одеяло, оседлала меня и принялась нарочито медленно расстегивать пуговицы на рубашке. Столь варварской пытки я уже не выдержал – схватил руками рубашку и рванул, с корнем отрывая разлетевшиеся по сторонам пуговицы. Она усмехнулась, повела плечами, и легкая таиландская ткань с тихим шорохом сползла на постель. Не сговариваясь, мы бросились друг к другу, наши губы и языки встретились в жарком сумасшедшем поцелуе, руки обвили тела. Она чуть приподнялась, давая мне возможность «прицелиться» и войти в нее, а затем закрыла глаза, закусила нижнюю губку и очень-очень медленно, едва уловимо покачивая бедрами, с тихим стоном опустилась на меня.