Кроме Дэвида и Софии здесь присутствовало четверо русских и один англичанин, Мэнни. Все говорили по-английски. Миша и Наташа говорили прекрасно, Людмила чуть похуже. Юрий все продолжал извиняться за то, что сразу не понял, что она не знает русский. У них были такие интересные разговоры, и ему так жаль, что она не смогла в них участвовать. Теперь он хотел бы наверстать упущенное и пообщаться с ней.

– София почтисвободна сегодня, – сказал Дэвид, лежа на полу.

Юрий взглянул на Софию, ища подтверждения, и она кивнула ему в ответ. Она отвыкла от гашиша, последний раз курила еще в университете и совершенно забыла, к каким опасным последствиям может привести его употребление вместе с алкоголем. Если не говорить вдобавок о транквилизаторах, да еще и о похоронах, с которых и началась эта поездка по русским горкам. Впрочем, о похоронах здесь точно не следовало упоминать, и не только потому, что это уже вчерашние новости. Это было просто опасно. Юрий, накачанный токсинами и эмоциями, мог запросто вовлечь ее в ураган эмоций. Квартира, в которой они находились, была всего-навсего хрупкой коробкой из бетона, вряд ли она бы его выдержала.

– Слушай, Юрий, как мы с тобой познакомились? – спросил Дэвид.

Юрий пожал плечами.

– Ты знакомый Наташи?

Дэвид обернулся, улыбнулся Наташе и протянул ей дымящийся косяк. Он посмотрел, как она затягивается, потом покачал головой.

– Нет, не думаю.

– А, ты, наверное, приятель сестры Людмилы. Я вспомнил.

– Сестра Людмилы? Это та женщина в первом баре? – Указывая рукой в сторону балконной двери, он переводил взгляд с Юрия на Людмилу.

– Нет, – сказал Юрий, – женщина в первом баре была официанткой. Сестра Людмилы работает проституткой.

– Ну, тогда я точно с ней не знаком. Хотя кто его знает, может... Я не помню.

– Ах, ну да, Мэнни! – воскликнул Юрий. – Он англичанин, как и ты, вы два друга.

– Я познакомился с Дэвидом меньше часа назад, – сказал Мэнни, – ты нас познакомил.

– Точно. – Юрий кивнул. – Это чудеса. Или карма. Знаешь, а не все ли равно? Мы здесь, и это главное.

Дом, в котором они находились, был одной из шести или семи блочных башен, стоявших параллельно дороге. С балкона София видела плоские крыши более низких зданий. Как и везде в Израиле и Палестине, на этих крышах между торчащих из бетона арматурных конструкций были протянуты бельевые веревки, стояли какие-то бочки и цистерны с водой. На крышах, в лачугах, сооруженных из ящиков, тоже жили люди.

– Вы все здесь живете? – спросила София. Мэнни мрачно хрюкнул. Юрий бросил на него взгляд и сказал:

– Что делать? У нас не так много денег, чтобы жить в другом районе, а мы все хотим жить в Тель-Авиве. Вы знаете, сколько стоит жилье в Тель-Авиве?

– Больше, чем в Лондоне, больше, чем в Нью-Йорке, – вступил Дэвид.

София вспомнила, что Мэнни говорил об этом раньше, и Дэвид пародировал его, возможно сознательно.

Юрий вскинул руки.

– Да, хуже рынка недвижимости, чем здесь, не бывает.

– А в Иерусалиме? – спросил Дэвид.

– Ну, это зависит от разных факторов. В Иерусалиме все по-другому. Там, конечно, хорошо, новые поселения вокруг, да и исторический центр весьма впечатляет. Но все-таки большинство предпочитает жить в Тель-Авиве. Почему? – Юрий оглядел всю компанию. – Потому что мы не психи. Нормальный человек всегда предпочтет Тель-Авив.

– За Тель-Авив! – провозгласил Дэвид. Потом вдруг понял, что рюмки у него в руке нет. Он приподнялся, оглядываясь вокруг в поисках еще одной бутылки водки, которую он где-то видел.

Стоя на четвереньках на ковре, он втянул носом стоящий в воздухе комнаты гашишный дым. Курить уже было необязательно, можно было питаться этим воздухом. Можно было взять нож и вилку, чтобы нарезать его на куски и жевать их. Несколько кусков можно было бы заныкать на потом. Он стоял, покачиваясь, на четвереньках и вдыхал носом сгустившийся дым. В Тель-Авиве. На ковре. На четвереньках. После недели, проведенной в Вифлееме, он уже не тот, что был раньше. Конечно, решающим фактором стала водка. Главный фактор – факер в доме. Он сжал зубы покрепче, чтобы не заржать на всю квартиру.

Дэвид поднялся на ноги. Постарался сделать это изящно. Два шага – и вот он уже тяжело плюхнулся на софу, тут же поймав глазами взгляд Софии, словно вопрошающий его: "Ты как, о'кей?" Дэвид, извиняясь, улыбнулся ей и посмотрел налево, чтобы выяснить, кого он еще мог потревожить своим падением. Все нормально, слева сидел этот слизняк Мэнни, хрен с ним. Следующей после Мэнни была худая девица с жидкой пергидролевой челкой. Последним, балансируя на ручке кресла, сидел тот парень, друг Юрия. Похоже, он никого не потревожил.