– Вытащить? Неужели вы будете это делать сами, мисс?

Люси засмеялась:

– Конечно, сама. Только сперва мне придется сходить в дом и взять кое-какие принадлежности. Я скоро вернусь.

Люси поспешно направилась к дому, даже не заметив, что букет и перчатки так и остались лежать на земле.

Поднимаясь по лестнице, Генри не мог скрыть улыбку, он надеялся, что еще успеет до обеда пропустить стаканчик шерри с Фредериком. Миновав комнату отдыха и уже почти дойдя до кабинета, он услышал, как кто-то упомянул имя мисс Аббингтон.

– Да что вы, леди Шарлотта, этого просто не может быть, – возбужденно проговорил женский голос. – Как вы сказали – звериный лекарь?

– Да-да, именно так. Понятия не имею, зачем леди Уортингтон пригласила столь подозрительную особу в нашу компанию.

Кажется, леди Шарлотта и в самом деле изо всех сил пытается унизить мисс Аббингтон, с раздражением подумал Генри. Невольно сжав кулаки, он подошел ближе к кабинету, чтобы лучше расслышать, что там происходит.

– И она действительно вырвала зуб у лошади?

– Я про это и говорю, – продолжала возмущаться Шарлотта. – Я сама видела, как она, эта замарашка, шла по двору в грязном платье и без перчаток. Это просто позор. Мистер Эйвондейл говорит, что видел ее сегодня днем верхом в платье, которое ветер задирал до самых ушей! Бедные Роузморы. Представляю, как это унизительно – принимать подобных гостей. Видимо, у лорда Роузмора чересчур уж щедрая душа...

– Определенно она совсем не леди.

– Я сразу поняла это – еще когда в первый раз увидела ее, – сказала леди Шарлотта. – Она абсолютно не вписывается в нормальное общество.

Дальше слушать этот вздор Генри был просто не в силах – он решительно вошел в комнату, при этом лицо его пылало гневом.

– Это ты, Шарлотта, не вписываешься в общество. И если ты не будешь придерживать свой язычок в доме моей сестры, мне придется за ухо вывести тебя отсюда.

– Ах, это вы, лорд Мэндвилл! – воскликнула компаньонка Шарлотты мисс Меррилл. – Прошу нас простить! Я и не думала, что вы можете услышать наш разговор. Тем не менее вы же не станете настаивать на том, чтобы мы притворялись и считали эту девушку леди.

Однако Генри даже не повернул голову в ее сторону. Выставив вперед указательный палец, он угрожающе произнес:

– Посмотри на себя, Шарлотта! Мисс Аббингтон в десять раз больше похожа на настоящую леди, чем ты. И я попросил бы никогда не говорить о ней ничего подобного, иначе...

– Иначе, лорд Мэндвилл? Неужели вы мне угрожаете? Одного я не могу понять – почему мужчина с вашим положением защищает эту странную особу...

Генри придвинулся ближе к Шарлотте:

– Не сомневаюсь, что не можешь, – ты просто недостаточно умна для этого.

Круто повернувшись, маркиз вышел из комнаты, боясь, что если задержится еще хоть на минуту, то может не сдержаться и ударить леди Хортингтон. Войдя в кабинет Фредерика, Генри налил себе бокал бренди.

Черт бы ее побрал!

Разумеется, во всем виновата его мать – это она пригласила Шарлотту вопреки желанию Элеанор. До сих пор Генри удавалось избегать общества матери, но он знал, что ему все же придется встретиться с ней за обедом. Теперь он лишь надеялся, что Элеанор догадается посадить их как можно дальше друг от друга, иначе...

Услышав голоса гостей, Генри поставил бокал на стол и неохотно отправился в столовую.

Несколько часов спустя маркиз уже сидел в своей комнате, уютно расположившись в кожаном кресле; сердце его пело, на лице сияла улыбка. Ужин прошел гораздо лучше, чем он ожидал. Леди Шарлотта так и не пришла, пожаловавшись на головную боль, а мать сидела столь далеко от него, что Генри даже не видел ее. Занимая самое высокое положение среди присутствующих, маркиз был приглашен в столовую первым, и сестра попросила его сопровождать Люси. Любезно предложив Люси руку, Генри повел ее к богато накрытому столу. Мисс Аббингтон, без сомнения, была здесь самой красивой женщиной, и все мужчины в зале с завистью смотрели на него.

Генри не переставала поражать способность Люси меняться. Не более двух часов назад он видел ее в белом платье, в котором она выглядела девственно невинной... Однако сейчас о невинности не было и речи.

Васильково-синий шелк подчеркивал каждый изгиб ее прекрасного тела, глубокое декольте открывало полную грудь, а забранные наверх волосы волнами спадали на плечи. Все то время, пока гости рассаживались за столом, Генри не мог отвести от Люси глаз, и хотя дальнейший разговор за ужином представлялся ему более чем интересным, все его внимание сосредоточивалось именно на ней. Генри чувствовал неподдельную гордость от того, что Люси бесстрашно отвечала на все неодобрительные отзывы в ее адрес.