– Труса, совершившего чудовищные преступления, можно заставить отказаться от своих прав. А теперь, если позволите…

Он вернулся к страницам послания, я же молча наблюдала за тем, как он читает, напряженно и сосредоточенно переворачивая листы. Закончив, он откинулся на спинку стула, сложил на коленях руки и замер. Вполне возможно, решил вознести Всевышнему молитву. Когда он снова открыл глаза, мне показалось, что он принял решение.

– Я посоветую герцогу Иоанну соблюдать в данном вопросе максимальную осторожность. Каким бы ни был суд и какие бы обвинения на нем ни прозвучали, они должны быть доказаны.

– Для этого потребуются совместные усилия короля и герцога, – заметила я, – а их интересы не совпадают.

Он помолчал немного, не сводя с меня глаз.

– Ради всех святых, Жильметта, став аббатисой, вы похоронили огромный талант. Вам следовало стать дипломатом. И почему только я раньше не замечал в вас этих качеств?

Потому что они только сейчас начали проявляться.

Мне представлялось, лучшее, на что может рассчитывать Жиль де Ре, – это честное рассмотрение дела, поскольку надеяться на оправдание ему не приходилось. Для Жана де Малеструа это был способ не запятнать свою репутацию и сохранить достоинство всех участников правового сражения, а также принять честное решение. Мы некоторое время обсуждали стратегии, которые в конце приведут к справедливому приговору; я знала, что его преосвященство еще множество раз будет вести подобные разговоры с теми, кто займет вместе с ним место за судейским столом. Мне вдруг пришло в голову, что, беседуя со мной, он проговаривает свою будущую речь.

– – Я начинаю думать, что будет лучше, – подвел итог одной из своих мыслей епископ, – если король Карл передаст контроль над владениями милорда во Франции герцогу Иоанну. Но он ни за что не согласится публично сделать такой дар своему сопернику.

– В таком случае может оказаться полезным некое связующее звено, которое прикроет обе стороны. Может быть, брат герцога Артюр, – предположила я. – Он коннетабль Франции и, таким образом, доверенное лицо короля.

– Между герцогом и Артюром по-прежнему существует детское соперничество. Остается надеяться, что их братские противоречия закончатся не так печально, как в случае Каина и Авеля.

У меня имелись на этот счет сомнения. На мгновение я спросила себя, существовало бы такое же соперничество между моими сыновьями, если бы Мишель остался с нами. Впрочем, им не из-за чего было ссориться: ни земельных владений, ни денег, ни наследства. Единственное, что их связывало, – это отношения с Жилем де Ре: Мишеля в детстве, Жана в юношеском возрасте. Я множество раз задавала себе вопрос, почему Жиль изо всех сил старался помочь Жану и позаботился о том, чтобы тот получил очень хорошее место в Авиньоне. Возможно, причина заключалась в том, что он нуждался в настоящих братских чувствах; его соперничество с родным братом Рене началось, когда Жан де Краон завещал свой меч Рене, а не, как все ожидали, Жилю. После этого в их отношениях преобладал принцип «око за око».

– Братские отношения иногда бывают очень непростыми, хотя мы часто надеемся на лучшее, – заметила я. – Не сомневаюсь, что в данных обстоятельствах герцог и Артюр сумеют преодолеть свои разногласия. Разумеется, если им помочь.

– Будем надеяться. Это принесет пользу всем заинтересованным лицам.

Позже в тот же день его преосвященство встретился со своими советниками, которые согласились, что он избрал блестящий путь для решения вставшей перед ним задачи. Герцогу Иоанну было составлено письмо, в котором ему предлагалось встретиться с его могущественным братом Артюром, чтобы обсудить намерения относительно милорда.

Разумеется, все эти блестящие идеи ничего бы не дали, если бы вдруг у Карла заговорила совесть и он вспомнил о своем долге перед Жилем за то, что тот поддержал Жанну д'Арк – ведь без ее победы он никогда не получил бы корону. Но со времени казни Жанны прошло почти десять лет. Хорошая память у него или не очень, Карл не станет платить свой долг, если его об этом не попросят. Мне представляется, что простые крестьяне всегда знают, когда следует отдавать долги, а вот короли рассчитывают на то, что им напомнят кредиторы.

Мы сидели на своих лошадях и смотрели на крепость Ванн. Сколько же подобных чудовищных сооружений довелось мне повидать за свою жизнь на этой земле? Слишком много. Мне часто кажется, что простые люди даже представить себе не могут, что происходит по другую сторону рвов с мутной, грязной водой. Будучи представительницей среднего класса, я видела достаточно, чтобы знать, что далеко не все там чисто и прекрасно.

За стенами, над которыми развевался флаг герцога Иоанна, состоялась встреча братьев, на которой под руководством его преосвященства Жана де Малеструа, волей Божией епископа Нанта, было достигнуто соглашение. Артюр де Ришмон, коннетабль Франции, друг и союзник короля Карла, займет владения Жиля де Ре во Франции, включая Тиффож и Пузож. Герцог Иоанн будет освобожден от неприятной обязанности сделать это своими силами. Король Карл не будет выглядеть слишком покладистым, а также на него не падет позор предательства и неблагодарности. Де Ришмон получит Бретонские владения милорда, когда их можно будет конфисковать законным путем.

Мы отправились из Ванна в Тиффож, где с нами встретился де Ришмон. Конфискация Тиффожа прошла быстро и без кровопролития. Священник Жан ле Феррон, который был по-прежнему заключен там после всех унижений, выпавших на его долю от рук Жиля де Ре во время нападения на Сент-Этьен, наконец получил свободу и был поручен нашим заботам. На теле несчастного все еще оставались шрамы и рубцы от пыток, но он проехал по подъемному мосту с гордо поднятой головой. Он не произнес ни слова, когда мы проводили его в Нант и передали в руки брата, Жоффруа.