— Труп в вашем распоряжении, доктор, — сказал Слипер.

Она подошла к двери. Луч ее фонарика упал на грязные плитки пола, выложенные в черно-белом шахматном порядке. На плитках отпечатались следы подошв и засохшей крови.

— Держитесь ближе к стене, — предупредил Кроу.

Маура вошла в комнату и тут же шарахнулась в сторону — прямо в ногах что-то зашуршало.

— Господи, — прошептала она и нервно рассмеялась.

— Да эти крысы плодятся — позавидовать можно, — сказал Кроу. — К тому же им здесь раздолье.

Под дверью в туалет мелькнул длинный хвост, и она вспомнила старые городские байки о крысах, которые плавают в канализационных трубах и выныривают из унитазов.

Маура медленно обвела лучом фонарика два умывальника с отсутствующими кранами, писсуар, забитый мусором и окурками. Скользнув на пол, луч выхватил из темноты обнаженное тело, лежавшее на боку возле писсуара. Сквозь спутанные черные волосы посверкивали оголенные лицевые кости. И на теле виднелись множественные следы крысиных укусов: грызуны уже пировали на этой груде свежего мяса. Но не жуткое зрелище растерзанной острыми зубами плоти шокировало ее, а крохотный размер тела.

Ребенок?

Маура опустилась на корточки возле трупа. Правая щека жертвы была прижата к полу. Наклонившись ближе, она увидела хорошо сформированные груди — совсем не детские. Перед ней была зрелая женщина, просто миниатюрной комплекции, со стертыми чертами лица. Крысы жадно обглодали левую щеку, изъев кожу и даже носовой хрящ. Кожа, оставшаяся на теле, была очень смуглой. «Латиноамериканка?» — подумала Маура, скользя лучом фонарика по костлявым плечам и шишковатому позвоночнику. Темные, почти багровые наросты были разбросаны по всему телу. Она остановила луч на левом бедре и ягодице и увидела другие повреждения. Злобные хищники растерзали плоть по всему бедру, голени и…

Луч фонарика замер на щиколотке.

— Боже, — выдохнула она.

Левой ступни не было. Щиколотка оканчивалась культей, уже почерневшей от гниения.

Она посветила на другую щиколотку и увидела такой же обрубок. Правая ступня тоже отсутствовала.

— А теперь посмотрите на руки, — сказал Кроу, который приблизился и встал рядом. Он добавил света от своего фонарика, чтобы она могла разглядеть руки, спрятанные в тени туловища.

Но вместо рук она увидела два обрубка в лохмотьях кожи со следами зубов хищников.

Она в ужасе отпрянула.

— Я так понимаю, это не крысы отгрызли, — сказал Кроу.

Она нервно сглотнула.

— Нет. Эти конечности были ампутированы.

— Вы думаете, он сделал это, когда она была жива?

Маура уставилась на грязный кафель пола и увидела небольшие лужицы засохшей крови под обрубками. Фонтаны крови оставляют совсем другие следы.

— Когда делали ампутацию, артериального давления уже не было. Конечности отрезали после смерти. — Она взглянула на Кроу. — Вы их нашли?

— Нет. Он забрал их с собой. Одному дьяволу известно, зачем.

— Этому может быть единственное логическое объяснение, — вмешался Слипер. — Теперь у нас не будет отпечатков пальцев. Мы не можем идентифицировать труп.

— Если он пытался замести следы… — начала говорить Маура, уставившись на лицо с оголенной костью, и вдруг почувствовала прилив ужаса. — Мне нужно перевернуть ее, — быстро проговорила она.

Она достала из своего чемоданчика одноразовую простыню и расстелила ее рядом с телом. Слипер и Кроу вдвоем передвинули труп на простыню.

Слипер судорожно вздохнул и, поморщившись, отвернулся. Правая щека, прижатая к полу, теперь была хорошо видна. Так же, как и единственное пулевое отверстие в левой груди.

Но не пулевая рана шокировала Слипера, а правая половина лица жертвы, на которой оказался выпученный глаз без века. Прижатая к полу, правая щека оказалась недоступной для грызунов, но кожи на ней все равно не было. Высохшая мышца превратилась в жесткие волокна, сквозь которые жемчужным блеском просвечивала скуловая кость.

— Похоже, это не крысы, — высказал свое мнение Слипер.

— Нет, это не их работа, — подтвердила Маура.

— Господи, неужели он вот так запросто содрал кожу? Как будто сорвал…

Маску. Только эта маска была не из резины и не из пластика, а из человеческой кожи.

— Он изуродовал ей лицо, руки. Не оставил нам никаких зацепок для установления личности, — сказал Слипер.

— Но зачем ему ступни? — удивился Кроу. — Это абсолютная бессмыслица. Идентификацию по пальцам ног еще не придумали. К тому же она не выглядит жертвой, которую вообще будут разыскивать. Кто она — черная? Латиноска?