— Это ваша Джейн Доу? — поинтересовался доктор Костас.

Маура кивнула.

— Женщина, примерный возраст от тридцати до сорока пяти, с пулевым ранением в грудь. Труп обнаружили приблизительно через тридцать шесть часов после смерти в заброшенном здании. Установлено посмертное иссечение лица, а также ампутация обеих кистей и стоп.

— Ох, видать, больной какой-то!

— Меня озадачили эти кожные высыпания, — сказала она, указывая на ряд снимков. — Грызуны, конечно, сильно изуродовали кожу, но осталось много неповрежденных участков, на которых хорошо просматривается распространение этих наростов.

Доктор Костас взял в руки одну из фотографий.

— Я, конечно, не специалист, — с серьезным видом заявил он, — но назвал бы это классическим случаем красных шишек.

Все рассмеялись. Врачи, сталкиваясь с непонятным диагнозом, зачастую выходят из положения, описывая внешний вид кожных высыпаний без объяснения причин их появления. Красные шишки могут быть проявлением широкого спектра заболеваний — от вирусной инфекции до иммунодефицита, и лишь в редких случаях кожные новообразования можно диагностировать немедленно.

Доктор Бристол перестал жевать булку и ткнул пальцем в одну из фотографий.

— Здесь просматриваются изъязвления.

— Да, кое-где есть плоские изъязвления с образованием корочек. А на некоторых имеются серебристые чешуйки, характерные для псориаза.

— Бактериальное исследование?

— Ничего особенного не показало. Только эпидермический стафилококк.

Эпидермический стафилококк — общеизвестная кожная бактерия, и Бристол просто пожал плечами.

— Это контаминант.

— А что биопсия? — поинтересовался Костас.

— Вчера я просмотрела предметные стекла со срезами, — сказала Маура. — Обнаружены острые воспалительные изменения. Отек, инфильтрация гранулоцитами. Кое-где микроабсцессы. Воспалительные изменения отмечены и в кровеносных сосудах.

— А посев на бактерии ничего не дал?

— Окраски по Граму и Файту отрицательны к бактериям. Это стерильные абсцессы.

— Ведь причина смерти уже известна, верно? — спросил Бристол. В его бороде застряли крошки от булки. — Неужели так важно диагностировать эти высыпания?

— Мне трудно отделаться от мысли, что я упускаю что-то очевидное. Мы не можем установить личность жертвы. Нам ничего неизвестно о ней, кроме причины ее смерти и того факта, что ее кожа покрыта какими-то высыпаниями.

— Так каков же ваш диагноз?

Маура посмотрела на уродливые припухлости, которыми было усеяно тело жертвы.

— Узловатая эритема, — сказала она.

— Причина?

Она пожала плечами.

— Идиопатическая. — Проще говоря, причина была неизвестна.

Костас расхохотался.

— Ну, таких диагнозов можно поставить сколько угодно.

— Я не знаю, как еще назвать это.

— Вот и мы тоже, — сказал Бристол. — Лично меня вполне устраивает узловатая эритема.

Вернувшись к себе в кабинет, Маура еще раз просмотрела отчет по результатам вскрытия Крысиной леди, который надиктовала ранее, и подписала его с чувством неудовлетворенности. Она знала примерное время и причину смерти. Знала, что женщина, скорее всего, была бедной и наверняка страдала из-за своей внешности.

Она посмотрела на ящичек со срезами биопсии, на которой значились имя Джейн Доу и номер дела. Достав один из срезов, она вставила его в микроскоп. В фокусе окуляра появились завитки розового и пурпурного. Это была окраска гематоксилин-эозин. Точечным пунктиром выделялись воспаленные клетки, просматривалось фиброзное кольцо кровеносного сосуда, инфильтрованное лейкоцитами, и это доказывало, что организм сопротивлялся, бросая своих солдат — белые тельца — в бой против… чего?

Где скрывался враг?

Маура откинулась на спинку стула, вспоминая все, что обнаружила во время вскрытия. Женщина без рук и лица, изуродованная убийцей, который забирал не только чужие жизни, но и отличительные черты.

Но к чему ему ступни? Зачем он взял их?

«Убийца, руководствующийся холодной логикой, а не извращенными фантазиями, — думала она. — Стреляет высокоэффективной разрывной пулей. Раздевает жертву, но не насилует ее. Ампутирует кисти и ступни, сдирает кожу с лица. А потом оставляет труп на съедение крысам».