–  Значит, он уходил от войск, - горестно бормотал Ар-Шарлахи, - а эти накрыли всех сразу…

Темные глаза Алият были угрюмы.

–  Жаль… - обронила она.
– Добрый был разбойник… Вздохнула и повернулась к Ар-Шарлахи.

–  Там должна быть его часть добычи за Зибру, - хмуро сказала Алият.
– Может, подождем, пока жар спадет?..

Ар-Шарлахи взглянул удивленно и рассерженно. Да, действительно, где-то среди пепла и угольев таился горячий золотой слиток - все, что осталось от кожаного мешка, полного золотых монет с профилем Улькара, - но… Нужно быть Алият, чтобы вспомнить об этом в такое мгновение.

–  Времени мало… - буркнул он.
– Пошли обратно… И они пошли, марая песок прилепившейся к подошвам копотью. Впрочем, следы, остающиеся за ними, становились по мере приближения к «Самуму» все светлее и светлее. Добравшись до каюты караванного, Ар-Шарлахи первым делом потянулся к шкафчику с вином. Все-таки Лако был друг…

–  Куда идем?
– спросила Алият.

–  Куда хочешь…

Она постояла, недовольно сдвинув брови, потом повернулась и вышла. Когда корабль покачнулся и медленно двинулся дальше, в пустыню, Ар-Шарлахи извлек из-под подушек и положил на ковер металлическую плоскую черепашку, которую ему при расставании чуть ли не насильно навязал Тианги. Враждебно глядя на тускло поблескивающий подарок, скинул запятнанную сажей повязку, выцедил чашку до дна и стал ждать, когда тупое тоскливое отчаяние сменится настоящей злостью. Наконец усмехнулся криво и, взяв устройство, сдвинул на нем рубчатый выступ, затем вытянул за шишечку полый металлический прут. Внутри черепашки что-то пискнуло, а немного погодя тихий дребезжащий голос, слегка лишь похожий на голос Тианги, произнес:

–  Я смотрю, ты не слишком торопишься… Имей в виду, с севера на подходе еще один караван.

–  Вы сожгли моего друга!
– тяжело дыша, сказал Ар-Шарлахи.

Несколько секунд устройство молчало, чуть слышно потрескивая.

–  Не понял, - продребезжал наконец Тианги.
– Объясни. В чем дело?

–  Вы сожгли мой второй корабль!
– заорал Ар-Шарла-хи, чувствуя, как глаза застилает пеленой. Злость наконец пришла, и можно было не выбирать слов.
– А его вел мой друг! Что же вы делаете, вараны?.. Лучше бы вы меня сожгли!..

Он ругался взахлеб, пока не обессилел. Поднесенная к губам вещица потрескивала довольно долго, и Ар-Шарлахи, замолчав, подумал было с испугом и ликованием, что Тианги онемел от ярости. Ничуть не бывало. Тианги просто обдумывал услышанное.

–  Да… Неприятно… - медленно проговорил он.
– Но послушай… Ты же сам пожаловался, что тебе перекрыли дорогу. Мы ведь в общем-то стреляли из-за тебя… Чтобы тебе помочь… Разве не так?

–  Я не просил… - обессиленно выдохнул Ар-Шарлахи.

–  Мне очень жаль, - помедлив, отозвался Тианги.
– Но на войне, знаешь, такое случается сплошь и рядом… Бьешь по врагу, а заодно накрываешь своих… Если не секрет, куда ты сейчас направляешься?

–  Куда-нибудь…

Ар-Шарлахи показалось, что Тианги усмехнулся.

–  Ну ладно. Удачи тебе… где-нибудь. Хотя сейчас это несущественно. Куда бы ты ни пошел, события будут везде одни и те же… А теперь верни эту штуку в исходное положение. Как договаривались.

Ар-Шарлахи послушно сдвинул рубчатый бугорок, и черепашка онемела. Утопил металлический прут и уже хотел было снова отправить устройство под подушку, как вдруг заметил, что в проеме стоит и смотрит на него во все глаза бледная Алият.

–  Ты говорил… с ними?..

Он насупился и, не ответив, спрятал вещицу.

–  Сумасшедший!..
– хрипло сказала Алият.
– Так кричал, что на палубе слышно… Это ты на них?!

–  На них, - глухо сказал он и налил вина. Алият наконец-то догадалась прикрыть дверь и медленно опустилась на ковер, по-прежнему не сводя глаз с Ар-Шарлахи.

–  Они - колдуны?
– прямо спросила она.

–  Не знаю, - сказал он.
– Вряд ли. И потом, я уже тебе, кажется, говорил, что в колдовство не верю…

–  А это?
– Она кивнула на подушку, под которую он сунул подарок.
– А молнии?..

–  Это не молнии, - буркнул он.
– Тианги сказал, что это ракеты.

–  Что?!

–  Ну… Как бы это тебе объяснить? Ты ведь ни разу не была на празднике в Харве…

–  Я видела ракеты на празднике в Зибре.

–  А! Ну вот… У нас это игрушки, а у них оружие… Поняла теперь?

–  Поняла… - тихо ответила Алият.

–  Что ты поняла?

Алият помотала опущенной головой: то ли чтобы прийти в себя, то ли просто сбрасывая повязку. Бесцеремонно отобрала чашку и выпила остаток вина залпом. Взвесила посудинку в руке, как бы прикидывая, куда зашвырнуть.

–  Я поняла, что с ними нельзя ссориться… - надломленным голосом сказала она.
– Колдуны, не колдуны… Не дразни их, слышишь? Соглашайся!

–  На что? На мятеж? На новую смуту?

Алият поставила чашку на ковер, нахохлилась, зябко повела плечами.

–  Все-таки я тебя не понимаю, - призналась она, покосившись на чумазое изваяние государя.
– Ты ненавидишь Улькара. Ты в него прошлый раз посудиной бросил разбить грозишься… Ну так они же тебе это и предлагают поднять против него бунт! Что тебе еще нужно?..