— Тебе он уже не понадобится, — буркнул мужчина в штатском, посмотрел на подполковника. — Отпечатки пальцев сняли?

— Умный, гад, — криво улыбнулся следователь, — успел стереть.

— Тогда вы ничего не докажете.

— Докажем, — с нажимом сказал начальник УВД.

Мужчина посмотрел на часы, направился к двери.

— Отпечатки должны быть. Разработайте мотивацию.

Дверь закрылась.

— Послушайте, — проникновенно сказал Бекетов, понимая, что его позиция слабеет. — Зачем вам это нужно? Я ведь выполняю задание вышестоящего начальства и до сегодняшнего дня не знал ни Голубенского, ни его телохранителя. Приедет следственная комиссия из центра и во всём разберётся.

— Что тебе рассказал Глыбов? — пропустил мимо ушей его тираду подполковник.

— Ничего существенного.

— Зачем ты его искал?

— Поговорить. Интересно всё же, почему так просто можно убить хорошо охраняемого человека. А товарищ Глыбов был ближе всех к покойнику. Может быть, он всё и устроил?

Следователь и начальник УВД переглянулись.

— Зачем ты убил Глыбова? — заученно повторил следователь.

Бекетов вздохнул.

— Не надоело задавать идиотские вопросы? Вы же знаете, что я не убивал его. Кстати, пошёл он погулять вместе с вами. — Савва глянул на подполковника. — Есть свидетели. Значит, его смерть была вам полезна? Почему? Что он знал такое, что никто больше знать не должен? Или я прав, и его убили как исполнителя?

Начальник УВД пошёл к двери.

— Запиши в протокол, что он косвенно признался в содеянном.

— Дерьмо! — сказал ему в спину Бекетов. — Я же всё равно докопаюсь до истины.

Подполковник оглянулся, пожевал губами, поманил из коридора вооружённых милиционеров.

— В машину его, повезём в управление.

— Э-э, что тут у вас происходит? — В коридоре возник начальник областного ФСБ Фофанов. Его сопровождал тот же мужчина, что и раньше.

— Да вот, Арсений Петрович, этот московский гусь убил Глыбова.

Все расступились.

Фофанов хмуро оглядел тело на кровати, повернулся к Бекетову.

— Ты что, майор, совсем офонарел? Зачем тебе это понадобилось?

— А вы и в самом деле идиот или прикидываетесь? — крутанул желваки на щеках Бекетов. — Глыбова и убили потому, что кто-то сильно не хочет, чтобы мы разобрались в происшествии. Требую освободить меня! Немедленно! Я приехал не убивать свидетелей, а выяснить причину убийства Голубенского. Задержание при отсутствии доказательств буду считать намеренным срывом выполнения данного мне приказа. Со всеми вытекающими.

Фофанов наклонил голову к плечу, подумал, переводя взгляд с Бекетова на труп и обратно, обронил следователю:

— Освободите его.

— Но он задержан в…

— Освободите! Он поедет со мной.

— Арсений Петрович… — начал нервно подполковник.

— С вами я ещё разберусь, Евгений Саркисович. Не понимаю, какая муха вас укусила. Вам будет трудно доказать вину майора. А на разработку мотивации требуется время.

Начальник УВД нехотя кивнул милиционеру:

— Сними.

Лейтенант с автоматом под мышкой снял с Бекетова наручники.

— Ничего, это не надолго.

— Семёнов!

— Прошу прощения, товарищ подполковник.

— Верните документы, — сказал Бекетов, растирая запястья рук, — и мобильник.

— Он записал на мобилу… — заикнулся следователь.

— Верните.

Бекетову вернули отобранные вещи.

Он оглядел лица всех присутствующих, качнул головой.

— Хреновый спектакль, господа защитники Отечества. Интересно, на кого он рассчитан? Я ведь обо всём доложу начальству.

— Доживи сначала до… — начал следователь.

— Заткнитесь! — сверкнул глазами начальник ФСБ. — Много говорите, мало делаете. Не надо было убивать Глыбу… так примитивно.

— Мы напишем, что он умер от электрошока.

— Пишите. — Фофанов махнул рукой. — Идёмте со мной, майор.

— Куда?

— В машину.

— Я должен выполнить задание… А вы должны содействовать мне в этом.

— Поговорим по дороге.

Сбитый с толку уверенностью главного местного эфэсбиста, Бекетов последовал за ним.

Суматоха в коттедже постепенно сошла на нет. То ли его обитатели и гости не знали о новом убийстве, то ли им было не до того.

Заместитель генпрокурора отбыл в неизвестном направлении. Он сделал своё дело, и теперь следствие развивалось по утверждённому сценарию. Этот сценарий Бекетову и изложил Фофанов в своём джипе.

— Чушь собачья! — фыркнул Бекетов, не зная, что делать дальше: сопротивляться, действовать вопреки советам или передать инициативу Старшинину. — Вы же знаете, что Голубенского убрал Глыбов. А его убили, чтобы держал язык за зубами.

— Это недоказуемо.

— Значит, вы тоже участвовали в разработке плана устранения Голубенского. Я не прав?