Но если вы решили, что я приехал в логово бандитов, то крупно ошиблись. Я приехал снова в баню. Голубые глаза заведующей не давали мне уснуть всю сегодняшнюю ночь. Очень хотелось их увидеть.

Я, не снимая тулупчика, пересёк холл по направлению к одной знакомой двери и, тихонько постучав, произнёс:

– Тук-тук, к вам припёрся Дед Мороз, он подарочек принёс.

Татьяна Васильевна была одна. Она стояла у окна и курила. Я вошёл в кабинет, увидел торчащий в замке ключ и запер дверь.

Она обернулась.

– Что это значит?

– Ничего, – спокойно объяснил я, опуская ключ в свой карман. – Хочется поговорить в спокойной, интимной обстановке, а я не люблю, когда мешают. У вас как с основным инстинктом, всё в порядке?

– Вам что, делать нечего? Что вы себе позволяете?

– Мне действительно нечего делать, и поэтому временем я располагаю, в отличие от вас. У вас его не так уж много осталось.

Я уселся напротив директора.

– Ничего не понимаю. Вы можете объяснить, что вы хотите?

– Конечно, я за этим сюда и приехал. Но давайте договоримся, сначала объясняю одну вещь я, а потом вы – другую, так как несмотря на мою чертовскую сообразительность (скромность украшает) в этой истории для меня много неясного.

– И что же вы хотите услышать от меня?

– За что ваш любовник Валера Зверев вместе с пивным Игорем замочили ни в чём неповинных сторожей.

– Ха-ха, вы явно сумасшедший. Какой Зверев? Кого замочил? Вы хоть сами-то соображаете, что за чушь несёте?

– Ах, значит, я, наверно, ошибся. Тогда приношу свои извинения и удаляюсь.

Я поднялся и направился к двери.

– Да, кстати, чуть не забыл, – обернувшись, произнёс я. – Старею, знаете ли, попробуй всё запомни. Кажется, упомянутый мною Зверев сейчас собирается на одну любопытную встречу. Через сколько он выйдет из дома? Минут через пятнадцать? Значит, вы ещё можете позвонить ему и пожелать счастливой дороги, а заодно и попрощаться. Навсегда. Обратно он уже не вернётся.

– Не понимаю, – сильно изменившись в лице, прошептала директорша.

– Ну как же?! Ведь ему вчера позвонила одна дамочка и назначила встречу. А кем она представилась, вы не в курсе? Кажется, девушкой Максимова. И что она заявила? Что якобы у неё имеется письмо от Сергея, страховочный вариант, так сказать, где содержатся довольно ясные намёки на причины его возможного убийства. А также имеется одна интересная вещица – перстень Михаила Климова. И за эти безделицы она затребовала всего-то каких-то пять лимонов. В противном случае это имущество окажется на Литейном, 4. Ничего не забыл?

Татьяна Васильевна молчала, напряжённо занимаясь мыслительным процессом. Мужик на стене кабинета уже покрылся потом. Бедняга, и как он всё это выдерживает?

– Так вот, – продолжил я, – если мы сейчас не позвоним и не отменим встречу, знаете, куда он приедет? Нет, не в милицию. А к Марии, точнее, к «просто Марии». Такое имечко вам ни о чём не говорит?

Заведующая побледнела, как снег за окном, потом схватила трубку телефона и впилась пальцами в диск.

Я абсолютно спокойно следил за её манипуляциями, не пытаясь помешать. Вдруг она замерла, внимательно посмотрела на трубку, затем на меня.

– Что, телефончик сломался? Ах, какая жалость. Но ничего. Я догадываюсь, кажется, в чём дело. Там, за дверьми случайно пара проводочков оборвалась. Можно починить. Времени ещё минут десять. Ой, вот ключик, кажись, потерялся. Но он найдётся. Давайте сделаем так – я буду его искать, а вы мне пока рассказывать. И чем быстрее вы будете излагать свои мысли, тем быстрее я буду шевелиться. Ну что, погнали?

Татьяна Васильевна как-то по-змеиному зашипела.

– Отдай ключ, сука!

– Ну вот! Ваш дражайший меня свиньёй обозвал, а вы – сукой. Так не бывает. Вы уж договоритесь между собой как-нибудь. И кстати, не советую кидаться на меня, как волк на зайца. Я хоть и не очень хорошо владею боевыми искусствами ниндзя, но с вами-то как-нибудь да справлюсь. Да улыбнитесь вы, в конце концов! Гнев не очень идёт вашему лицу. Кстати, время бежит. Я жду. Мы же деловые люди, так давайте меняться по бартеру – вы мне расклад, а я вам жизнь любимого.

Я улыбнулся самой моей доверчивой и располагающей к откровенности улыбкой.

– Какой смысл мне вам что-то рассказывать? Если климовские его не прибьют, так вы хапнете и по головке не погладите.

– Вы забываете одну маленькую деталь. Климовские ребята шутить не любят, они из Валерика всё вытрясут, всё. Ну, а потом и до вас доберутся, из-под земли, но достанут. А в тюрьме вас, пожалуй, охраной обеспечат. Намёк понят? Я жду. Вы меж двух огней, выбирайте тот, что потише.

– Хорошо, хорошо. Эти козлы сами виноваты. Я про Комарова с Максимовым. Влезли, идиоты.

– Давайте по порядку. И меньше курите, время бежит, песок сыплется. Я так полагаю, Климов убит?

– Да. Его Валера положил,

– Из обреза?

– Да. А вы откуда знаете?

– Неважно, продолжайте. За что он его грохнул?

– Это долго объяснять. Клим слишком оборзел в последнее время. Много хотел, слишком много.

– Борьба за власть?

– Называйте, как хотите. Он засиделся в своём кресле, а уступать не собирался. Пришлось помочь.

– Зверев знал Клима лично?