"А ведь верно, - подумал Эдди, - он прав. Мы действительно изменились. Это как чистилище. Кто прошел его - очистился, кто не прошел - попал в ад."

Эдди протянул руку к стакану с виски - нет, хотел протянуть руку, но не успел - стакан сам скользнул к нему в ладонь. Он даже не заметил, как это произошло. "Так не бывает! Я пьян. Или сплю. Или…" - он вдруг вспомнил стрелявшие по несколько раз однозарядные гранатометы, чудом огибавшие его и Макса флай-брейкеры, свой безошибочный выбор пути в "лабиринте", "линию жизни" Макса… Да, они должны были давно погибнуть, но чудом остались в живых. Чудом ли?

"Вы стали людьми"… Да, людьми. Но не совсем людьми. Или, если угодно, более, чем людьми. Вот вам и самоорганизующиеся системы! Выходит, эти умники-программисты были не такими уж дураками…" - и тут Эдди заметил, что очкарик с улыбкой наблюдает за ним.

1990 г.

Кадзияма проснулся и открыл глаза. Над ним покачивалась ветка дерева, слегка позолоченная восходящим солнцем. Сквозь листья виднелся клочок ярко-голубого неба. На секунду Кадзияме показалось, что он у себя дома, на Окинаве, лежит под ветвями старой сакуры, которую посадил еще его дед. Но тут же вспомнил: дом его далеко отсюда, а сам он сейчас на севере Индии, в глухой, забытой Богом и людьми деревушке, куда забрел в своих долгих странствиях.

Мимо прошел худощавый пожилой крестьянин в одних подкатанных холщовых штанах, с мотыгой на плече. Он с любопытством взглянул на расположившегося под деревом японца и пошел дальше. Кадзияма жил здесь уже неделю, и вскоре собирался отправиться дальше - он нигде подолгу не задерживался. Японец поднялся, подошел к протекавшему неподалеку ручью, умылся, сделал несколько глотков холодной, вкусной воды и, вернувшись под дерево, уселся в позу "лотоса". Это утреннее время он всегда посвящал размышлениям. Вот уже несколько лет Кадзияма бродил по свету. Он пересек весь Китай, Тибет, Гималаи - и вот теперь оказался в Индии. Он не знал, что ищет. Ему нравилась кочевая жизнь - новые люди, новые города, горы, бескрайнее небо. И пока он шел, он чувствовал: что-то меняется внутри него; он постоянно обновлялся, приближаясь к еще неясной ему цели. Кадзияма чувствовал - цель близка. Быть может, завтра, или послезавтра, или через неделю он достигнет ее. А даже если понадобятся еще годы - что за беда? Он не знал, что это будет, но чувствовал: он придет именно к тому, что ему нужно…

…Кадзияма открыл глаза и вновь вернулся к окружающему миру. С площади слышался какой-то шум, возбужденные голоса, и Кадзияма отправился посмотреть, что там происходит. Он не отделял себя от других людей, не считал себя выше - он был одним из них. Наверное, поэтому его всегда принимали, как своего, хотя и знали, что он чужестранец.

Посреди площади стояли два пыльных джипа, и четверо индийцев выгружали из них тюки с палатками, чемоданы и другие вещи. Руководил разгрузкой толстый краснолицый европеец в пробковом шлеме и костюме цвета хаки. "Англичанин," - отчего-то решил Кадзияма. И был уверен, что не ошибся. Другой англичанин, высокий и сухощавый, не вынимая изо рта длинной трубки, разговаривал с деревенским старостой. Вокруг сгрудились местные, с интересом прислушиваясь к разговору.

–  Да, разрешение у нас есть, - приезжий извлек из кармана некую бумагу.

Староста долго читал, шевеля губами, потом вернул бумагу сухощавому.

–  Пожалуйста, располагайтесь. Может, вы хотите остановиться в одном из домов?

–  Нет, у нас есть палатки. Кроме того, я думаю, мы здесь долго не задержимся. Нам потребуется два-три дня, не больше. Сегодня отдохнем с дороги, а завтра начнем охоту.

–  Ну вот, а говорили, теперь на тигров охотиться нельзя. А им, значит, можно?
– удивленно сказал пожилой крестьянин, стоявший рядом с Кадзиямой, и почесал в затылке.

–  А им все можно. Иностранцы, - уважительно отозвался другой.

Кадзияма молча кивнул, соглашаясь, и пошел прочь. Все ясно. Эти двое дали взятку чиновнику в Дели, и тот выписал им лицензию на отстрел тигра. Японец вернулся под дерево и начал готовить свой немудреный завтрак. Он не любил шумных и нахальных европейцев, бесцеремонно вторгавшихся в чужую жизнь, всюду совавших свой нос в поисках развлечений, экзотики и острых ощущений.

"Что за радость охотиться, когда все преимущества на твоей стороне?
– думал японец.
– Обычно они стреляют, даже не выходя из джипа - к чему утруждать себя и подвергать хоть какой-то опасности?.. Охота - поединок на равных, а не кровавая забава, какой ее сделали в последнее время… Поединок. Один на один. Без оружия…"

…Был уже вечер, когда Кадзияма подошел к палатке англичан. Оба европейца сидели на раскладных походных стульях у небольшого столика, на котором стояли бокалы и бутылка виски. Толстый англичанин дымил сигарой, высокий курил неизменную трубку.

Кадзияма поздоровался, слегка поклонившись. Оба англичанина с интересом уставились на него.

–  Вы японец?
– осведомился наконец сухощавый.

–  Да.

–  Присаживайтесь с нами. Я был в Японии. Передовая, цивилизованная страна, не то что это захолустье. Не стойте, присаживайтесь. Эй, Заил, принеси еще один стул для нашего гостя.

–  Спасибо, не надо, - Кадзияма уселся прямо на землю, подобрав ноги под себя.

–  Ах, да, я и забыл. Национальная традиция, - едва заметно усмехнулся англичанин.
– Давайте знакомиться. Вот этого джентльмена зовут Томас Брэг, а я - Уильям Хэнброк.

–  Очень приятно. Киёки Кадзияма.

–  Хотите сигару?
– впервые заговорил Брэг.

–  Нет, спасибо, не курю.

–  Тогда виски? Отличный шотландский виски, вы такого, наверное, давно не пробовали.

–  Да, пожалуйста. Немного.