Я поблагодарил его от души, а когда сторож свернул на тропинку, я перелез через забор и его собственной мотыгой вырыл оба кустика голубой хризантемы.

Да, я украл их, сударь! Я честный человек и крал только семь раз в жизни, и всегда цветы.

Через час я сидел в поезде и вез домой похищенные голубые хризантемы. Когда мы проезжали мимо сторожки, там стоял с флажком этот старикан, злой, как черт. Я помахал ему шляпой, но думаю, он меня не узнал.

Теперь вы понимаете, сударь, в чем было все дело: там торчала надпись: "Ходить воспрещается". Поэтому никому - ни нам, ни полицейским, ни цыганам, ни школьникам - не пришло в голову искать там хризантемы. Вот какую силу имеет надпись "Запрещается..." Может быть, около железнодорожных сторожек растет голубой первоцвет, или дерево познания добра и зла, или золотой папоротник, но их никто никогда не найдет, потому что ходить по путям строго воспрещается, и баста. Только Клара туда попала - она была юродивая и читать не умела.

Поэтому я и назвал свою голубую хризантему "Клара" и вожусь с ней вот уже пятнадцать лет. Видимо, я ее избаловал хорошей землей и поливкой.

Этот вахлак-сторож совсем ее не поливал, земля там была твердая, как железка. Весной хризантемы у меня оживают, летом дают почки, а в августе уже вянут.

Представляете, я, единственный в мире обладатель голубой хризантемы, не могу отправить ее на выставку. Куда против нее "Бретань" и "Анастасия", они ведь только слегка лиловатые. А "Клара", о сударь, когда у меня зацветет "Клара", о ней заговорит весь мир!

1928

ГАДАЛКА

Каждый понимающий человек смекнет, что эта история не могла произойти ни у нас, ни во Франции, ни в Германии, потому что в этих странах, как известно, судьи обязаны судить и карать правонарушителей согласно букве закона, а отнюдь не по собственному разумению и совести. А так как в нашей истории фигурирует судья, который выносит свое решение, исходя не из статей законов, а из здравого смысла, то ясно, что произошла она в Англии, и, в частности, в Лондоне, точнее говоря, в Кенсингтоне, или нет, постойте, кажется в Бромптоне, а может быть, в Бейсуотере*. В общем, где-то там. Судья, о котором пойдет речь, - магистр права мистер Келли, а женщину звали просто Мейерс. Миссис Эдит Мейерс.

Да будет вам известно, что эта почтенная дама обратила на себя внимание полицейского комиссара Мак Лири.

– Дорогая моя, - сказал однажды вечером Мак Лири своей супруге.
– У меня не выходит из головы эта миссис Мейерс. Хотел бы я знать, на какие средства она живет. Подумать только: сейчас, в феврале, она посылает кухарку за спаржей! Кроме того, я выяснил, что у нее в день бывает около дюжины посетительниц - начиная с лавочницы и до герцогини.

Я знаю, дорогая, вы скажете, что она, наверное, гадалка. А что, если это только ширма, например, для сводничества или шпионажа? Хотел бы я выяснить это дело.

– Хорошо, Боб, - сказала бравая миссис Мак Лири, - предоставьте это мне.

И вот на следующий день миссис Мак Лири, - разумеется, без обручального кольца, легкомысленно одетая и завитая, как перезрелая девица, которой давно пора замуж, - позвонила у дверей миссис Мейерс и, войдя, сделала испуганное лицо. Ей пришлось немного подождать, пока миссис Мейерс примет ее.

– Садитесь, дитя мое, - сказала эта пожилая дама, внимательно разглядывая смущенную посетительницу.
– Чем могу быть вам полезна?

– Я... я...
– запинаясь, проговорила Мак Лири.
– Я хотела бы... завтра мне исполнится... двадцать лет... Мне бы очень хотелось узнать свое будущее.

– Дх, мисс... как, извиняюсь, ваше имя?
– осведомилась миссис Мейерс и, схватив колоду карт, начала энергично тасовать их.

– Джонс...
– прошептала миссис Мак Лири.

– Дорогая мисс Джонс, - продолжала миссис Мейерс, - вы ошиблись, я не занимаюсь гаданием. Так, иной раз случается, как всякой старухе, раскинуть карты кому-нибудь из знакомых... Снимите карты левой рукой и разложите их на пять кучек. Так. Иногда для развлечения разложу карты, а вообще говоря... Ага!
– воскликнула она, переворачивая первую кучку.
– Бубны, это к деньгам. И валет червей. Отличные карты!

– Ах!
– сказала Мак Лири.
– А что дальше?

– Бубновый валет, - объявила миссис Мейерс, открывая вторую кучку.
– Десятка пик, это дорога. А вот трефы - трефы всегда означают неприятность, удар. Но в конце - червонная дама.

– Что это значит?
– спросила миссис Мак Лири, старательно пяля глаза.

– Опять бубны, - размышляла миссис Мейерс над третьей кучкой.
– Дитя мое, вас ждет богатство. И кому-то предстоит дальняя дорога, не знаю еще, вам или кому-нибудь из ваших близких.

– Мне надо съездить в Соутгемптон, к тетке, - сказал миссис Мак Лири.

– Нет, это дальняя дорога, - молвила гадалка, открывая еще одну кучку карт.
– И вам будет мешать какой-то пожилой король.

– Наверно, папаша!
– воскликнула миссис Мак Лири.

– Ага, вот оно!
– торжественно объявила гадалка, открыв последнюю кучку.
– Милая мисс Джонс, вам вышли самые счастливые карты, какие мне доводилось видеть. Года не пройдет, как вы будете замужем. На вас женится молодой и очень, очень богатый король - миллионер. Видимо, он коммерсант, так как много путешествует. Но для того, чтобы соединиться с ним, вам придется преодолеть большие препятствия. У вас на пути станет какой-то пожилой король. Но вы должны добиться своего. Выйдя замуж, вы уедете далеко отсюда, скорей всего за море... С вас одна гинея на дело обращения в христианство заблудших язычников-негров.