–  Я сто раз пробовал до тебя дозвониться, но твоя мамаша вешала трубку. А потом мне пришлось слетать в Париж.

–  Я по тебе стосковалась,- сказала Полли,- Я думала, с тобой кончится, как со всеми другими: раз уж ты узнал меня в Женеве и потом на обратном пути в самолете, ты больше не захочешь меня видеть.

–  Чтоб тебя узнать, ста лет не хватит,- сказал я.- Поехали обедать в Вест-Энд.- В логове Моггерхэнгера я чувствовал себя не в своей тарелке, хотелось поскорей убраться подальше - вдруг откуда-нибудь выскочит сам Клод? Я нюхом чуял: лучше поскорей уносить отсюда ноги, хотя опасаться вроде нечего, ведь Полли сказала, он в Остенде. Ну, а вдруг он поехал туда всего лишь на коктейль?

–  Ох, нет,- сказала она.- В центре я больше не бываю, осточертело. Ты ведь водил отцовский «бентли», да?
– Мы шли по дорожке, и Полли вдруг бросила все розы, которые только что срезала, за лавровый куст.

–  Будто во сне,- сказал я, чувствуя, как тепло моей руке в том месте, где ее все еще сжимала рука Полли.

–  Тогда давай куда-нибудь поедем. У меня есть ключ от одного отцовского логова в Кенте.

–  Это бы неплохо,- сказал я как мог равнодушней.

–  Посиди в гостиной, выпей, а я пойду переоденусь.

–  Я бы поглядел, если ты не против. Она наскоро меня поцеловала.

–  Нет, сейчас не хочется.

Она побежала вверх по лестнице, замелькали голые матово-бледные ножки, а я открыл банку томатного сока и все думал про Уильяма, как он старается откупиться от ливанской полиции, и про его несчастную старуху мать, как она сходит с ума от страха за сына и опрокидывает стаканчик за стаканчиком со своими честерфилдскими знакомыми, а тут Полли, шалая девчонка, втравила меня в сумасшедшую затею с могтерхэнгеровским дворцом на колесах.

Мы роскошно расположились на переднем сиденье, и я на третьей скорости промчал по Хэммерсмитскому мосту и дальше к Южной окружной; на магнитофончике крутились «Сказки Венского леса», и я дымил толстенной сигарой - такие Моггерхэнгер хранит в машине для лучших друзей. В Клэпеме впереди оказался бензовоз, он загородил всю дорогу, и объехать его было невозможно.

–  Вон тот «купер» сумел его обойти,- сказала Полли.

–  Я не хочу помирать раньше срока. Обгоню, когда будет сподручней.

–  Он развел такую бензиновую вонь, у меня разболелась голова,- пожаловалась Полли.

Я включил мигалку, вывернулся влево и ринулся вперед. Бензовоз показался мне длиной в целую милю и шел быстро, но я довел скорость до пятидесяти и тут увидел - прямо на меня мчит автобус. Тормозить было поздно. Меня ослепили фары, а вернуться назад в свой прежний ряд я уже не мог. Стервец-водитель бензовозов решил, видно, меня прикончить: он не замедлил и не ускорил хода. Конечно честный трудяга и наверняка считает: зажравшихся боровов, которые раскатывают в роскошных машинах, надо ставить к стенке и расстреливать или давить насмерть автобусом.

Полли вцепилась в меня, и я подумал: а здорово так помереть! Но все же на какой-нибудь фут, не больше, опередил бензовоз и вроде избежал смерти, все поджилки у меня тряслись, язык пересох, а Полли без сил повалилась на сиденье и только удивлялась, как это люди могут быть такими негодяями.

Дорога впереди была пуста, и я сильно оторвался от бензовоза, лишь у светофора он протиснулся между мною и тротуаром. Я перегнулся через Полли и опустил боковое стекло.

–  Желаешь меня укокать, приятель?
– спросил я, выговаривая слова на ноттингемский лад.

Он был в кепке, рожа как блин, и ухмылялся до ушей.

–  Ага.

–  Что ж, пускай тебе в другой раз больше повезет.- Светофор засветился желтым, и я рванул вперед.- Ершистый парень, такого не заглотаешь - подавишься!

–  Я перепугалась до смерти,- сказала Полли.

–  Это он так шутит. Я среди таких ребят вырос. Работал с ними одно время, недолго. Он просто хотел поглядеть - может, я струшу и отступлю. И я запросто мог дать задний ход, да только не дал. А ведь такое не часто удается пережить, верно, малышка? Она взяла меня под руку.

–  Но ты все-таки поосторожней.

–  Пока ты со мной в машине, я рисковать не стану. Хотя самому-то мне наплевать.

–  Наверно, у тебя была очень страшная жизнь, оттого ты и дошел до таких мыслей,- сказала она.- Ты все еще возишь контрабандное золото?

Мы ехали по двухрядной дороге, и машины не так теснились.

–  Я это бросил.

–  Давно?

–  Да вот, зацапали моего лучшего друга. Теперь буду жить честно и поджидать порядочную девушку, чтоб не давала мне сойти с пути истинного.