Кивинов Андрей
Шрифт:
— Какой… Какой адрес?
Вовчик разъяснил проблему ударом кулака по уху. Череп сжал зубы от боли.
— Понял, какой адрес? Компьютеры, Циркуль…
— Я не…
Новый удар в ухо.
— Быстро, сучёнок…
— Дом на Лиговском, номер не знаю. Там магазин на первом этаже. Этот, как его, как водка. Во, «Абсолют».
— Лиговский длинный.
— Рядом с психушкой.
— Понял. Квартира?
Череп ещё раз поморщился от боли и полушепотом выдохнул:
— Сорок.
— Когда они пойдут?
— Не зна…
Очередной глухой удар.
— Сегодня ночью.
— Чёрт! Кто убил парня на Вишнёвке? Ну?
— Они…
— Не пизди!
— Все…
— Ты тоже?
— Циркуль велел. Я не хотел…
— А теперь запомни, гадёныш бритый. Если Казанова не доедет, я вот из этого «ствола» тебя… Козёл!
Белкин поднялся с корточек и, не обращая внимания на близ идущих старушек, возмущавшихся милицейским беспределом, вернулся к Казанцеву.
Казанцев уже пришёл в себя, просто не хотел тратить сил на бесполезные разговоры. Кровь перестала бить из раны. Пот, покрывший лицо Костика, говорил, что боль он испытывает дикую.
— Казанова, да ерунда это. Помнишь Пашу-Акулу, блатного? Ему печень пробили ножом, так он из больнички свалил и ко мне в отделение прибежал разбираться. У него кровища из дырки хлещет, а он мне свою правоту доказывает. А у тебя… Царапина. Что ты, слабее Паши? Нормалёк, Казанова. Скоро станция. Потерпи. Мы их умоем, старый.
— Врач, врач, — послышались голоса в тамбуре.
Молодая женщина в спортивном костюме пробралась через пассажирскую пробку.
— Я вообще-то детский…
— А что, у детей органы другие?
— Отойдите от света, молодой человек, и хватит пистолетом размахивать.
— А, ну да, — Вовчик спрятал оружие.
— На предохранитель поставили? — уточнил осторожный пассажир.
— Я с него и не снимал. Слышь, парень, когда остановка?
— Первая в Болотом. Это три часа езды.
— Не пойдёт, старый. Поближе есть что-нибудь?
— Да, скоро Тосно будет.
— Остановишь поезд. Сбегай, договорись с машинистом.
— Нельзя, график.
— Я тебе покажу график. Я сам стопак сорву! Иди договаривайся. Вали всё на чёртово Министерство внутренних дел, которое не даёт людям спокойно путешествовать на юга.
— Вашу фамилию можно узнать?
— Белкин. Группа пролетарского гнева, тьфу ты, отдел по раскрытию убийств.
ГЛАВА 13
Сергей ещё раз посмотрел на упакованный рюкзак, прикинул что-то на пальцах и снова начал перекладывать вещи. Он очень любил это занятие. Сам процесс сборов. Каждая вещица, каждая мелочь должна лежать в строго отведённом ей месте. Особенно стеклянные сувениры и посуда. Чтобы не разбились за время долгой поездки. И чтобы при этом не занимали много места в рюкзаке. Поплотнее, покомпактнее…
Внезапный телефонный звонок оторвал его от столь важного занятия. Он не удивился. Должна была звонить хозяйка — уточнить время его отъезда, чтобы приехать, проверить квартиру и забрать ключи.
— Слушаю, — снял трубку Сергей. Тишина.
— Алло, слушаю вас.
Короткие гудки.
Сергей пожал плечами. Вероятно, ошиблись номером. Он повесил трубку и вернулся в комнату. Чёртова коробка с вазочкой никак не хотела влезать в рюкзак…
— Алло, алло, Гончар, ты? Паша! Твою мать… Это я, Белкин! Труба! Казанову зацепили. «Пером», вроде несильно. Оклемается. Но мы тут зависли! Не выбраться! Черепа хапнули. Пиши адрес. Да, потом объясню! Пишешь? Лиговский. Рядом с психушкой, это у Обводного. Дом с магазином «Абсолют». Водка такая, шведская. Помнишь, мы купить хотели, да «бабок» не хватило? Ну да! Квартира сорок. Они сегодня пойдут! Ночью. Гоните туда. Мичуринцев возьмите. Всё, Гончар, давай. Я приеду, позвоню. Да не знаю я! Вроде двое, хотя чёрт этих педиков знает! Пока…
Белкин с силой треснул по рычагу. Медсестра, сидящая напротив, вздрогнула и предупредила:
— Поосторожнее, молодой человек.
— Я не хотел. Слышно плохо.
Белкин отрешённо уставился в пол. Как странник, перенёсший ради какой-то своей цели долгую дорогу, но только в самом конце понявший, что путь его был напрасен.
Через минуту он обратился к девушке:
— Как до города можно добраться?
— На электричке.
— Когда ближайшая?
Медсестра взглянула на висящее над её столом расписание.
— Через час. Летом, как обычно, пути ремонтируют, поэтому электрички реже ходят.
Вовчик глубоко вздохнул:
— Я позвоню ещё?
— Пожалуйста.
Он снял трубку старенького больничного аппарата и закрутил диск.
— Тань, это я, Тань. Я опоздаю на день рождения, Тань… Такое дело, знаешь. Я потом объясню! В области я, в области. Казанову подранили. Я у него сейчас. Я не хотел, Тань… Тань… Подожди…
Вовчик оторвал трубку от уха и медленно положил её на рычаг.
Медсестра опустила глаза, ковыряясь в каких-то бумажках.