Он совершенно измотался. И не мудрено! Любимую убили, самого колдуна чуть живьем не закопали – он только что обо всем этом вспомнил, а теперь к тому же лучший друг превратился в вампира, и кто-то хотел пленить Романа с помощью обруча, и ко всему прочему чье-то заклинание смыло из его памяти события последнего года. Что за напасти! Сколько можно?! На миг отчаяние захлестнуло его, он не стал бороться, позволил подхватить себя и нести… Но потом вспомнил реку. То первое, летнее видение, когда река была как серебро. Ощущение счастья и покоя. Стиснул зубы и превозмог.

Все, хватит пускать слюни. Надо действовать. В принципе, для защиты и двух зеркал хватит. Роман принес из кладовой деревянные планки, кликнул Тину и с ее помощью закрепил водные зеркала на стенах.

– Твой друг так и будет жить в кабинете? – поинтересовалась Тина. – Где же нам прием вести?

– До Синклита никаких посетителей. Нечего зря силу тратить. Из колдунов никто не принимает, и мы не будем.

– Почему твой друг из кабинета не выходит?

– Он вампир.

Тина ойкнула, а Роман выругался, потому как в этот миг угодил молотком по пальцу.

– Временно, – уточнил колдун. – Я из него эту дурь быстро вышибу.

– Как с ним такое приключилось?

– Не знаю пока. Порча. Я же тебе говорил: Михаил Чудодей в своей книге описал сто семь видов порчи. Но если постараться, можно тысячу подвидов насчитать.

– Ты спасешь его? – не унималась Тина. Ей хотелось, чтобы Роман совершил что-нибудь замечательное, великое и – главное – доброе.

– Что же мне еще делать? Мы с ним только тем и занимается, что спасаем друг друга. Ни на что больше времени не остается.

Ну вот, зеркала, наконец, установлены. Можно действовать!

Итак, с чего начнем? Ах да, с обруча!

Роман достал из ящика комода один из осколков. Тот был черен, как будто его долго держали над огнем, однако рук таинственный металл не марал. Рисковать последней тарелкой Роман не стал. Для поиска решил приспособить стеклянную чашу. Концентрация водной силы у обычного стекла куда меньше, чем у тарелки из сервиза Марии Гавриловны, но зато воды можно налить больше. Впрочем, Роман не надеялся, что по осколку сможет найти хозяина. Опытный колдун, создавая подобную ловушку, наверняка постарался замести следы.

Роман положил осколок на дно чаши и налил пустосвятовскую воду до самого ободка. Никакого эффекта. Вода как была прозрачной, таковой и осталась. Колдун опустил на поверхность ладонь. Кожу слегка покалывало. Огненная стихия в обруче чувствовалась, но не сильно. Как и другие три. Что же получается? В обруче заключены все четыре стихии. И чтобы его создать, несколько колдунов объединились. Выходит – в Темногорске настоящий заговор, и никто об этом не знает.

Колдун усилил давление. Но вода не желала откликаться. Новый призыв. Безмолвие. Потом… потом от куска обруча потекли черные струйки, вода потемнела. Уже ничего нельзя было различить в глубине. Роман осторожно слил воду в заранее приготовленный кувшин. На дне ничего не осталось. Осколок растворился, как кусок земли. Выходило, что он и был землею. Что же получается? Его создал повелитель земной стихии? Как земляной колдун в Темногорске известен был Слаевич. Чушь какая-то! Однако, именно Слаевича хотели пленить. Надо бы навестить земляного колдуна. Но Роман не хотел действовать, не посоветовавшись с Чудодеем. Роман посмотрел на часы. Было девять. Михаил Евгеньевич раньше двенадцати не принимал никого. До полудня еще прорва времени.

Подумал водный колдун о Чудодее, и тут же тяжесть легла на сердце – вспомнилось предсказание Алексея. Спору нет, Стен порой неверно толковал свои видения. О, Вода-царица! Пусть он и в этот раз ошибется!

Роман растянулся на кровати, закрыл глаза. Итак, впереди три часа воспоминаний. Что еще откроется ему в колдовском сне? Чья смерть и чья измена?

Скорее! Хватит рассуждать. Надо вспоминать, и как можно скорее, если Роман хочет спасти Стена. Колдун плеснул водою в лицо и

ВОСПОМИНАНИЯ…

…хлынули, как вода в Пустосвятовке весной.

Итак, он ехал в Беловодье, и слабая надежда, столь слабая, что Роман не позволял ей ни на миг усилиться, томила сердце.

О чем думал колдун там, в джипе, когда мертвое Надино тело покоилось у него на руках? Да ни о чем. Переживал заново только что пережитое – свой бурный и безнадежный роман. Или же все же надеялся переиначить судьбу? Стен утверждал, что в созданном Гамаюновым городе все возможно, любые желания исполнимы. Кто знает, может быть и Надю удастся оживить и…

Лена сидела рядом, пыталась шептать слова утешения. Роман кивал и деле вид, что слова эти приносят ему облегчение. Однако боль потери, столь острую, что она казалась физической болью, ничто заглушить не могло. Машина катилась, убаюкивая, как будто была живым существом. Баз Зотов вел джип к далекому Беловодью. Юл задремал, Алексей Стеновский тоже уснул. Утопленница Глаша сидела на полу и у ног Романа, натянув на колени подол длинной рубашки, с которой по капле сочилась вода. Порой Глаша терлась головой о колени Романа, как кошка.