– Хорошо пошла, – улыбаясь, прокомментировал тракторист.

Запить или закусить, как я уже замечал, было нечем. Оставалось занюхивать. Мои часы висели на металлическом браслете, поэтому я схватил левую руку Никиты и прижал его кожаный ремешок к носу.

Немного отпустило. Я жестом показал другу, что едва не сдох.

– А ты хотел, чтоб тебе карту вин принесли? – прошептал тот, сдерживая слезы.

Дима хлопнул меня по плечу.

– Молодец. Это по-нашему… Стакан-то поставь.

– Я не умру? – инстинкт сохранения жизни велел задать простой, но крайне актуальный вопрос.

– Все когда-нибудь умрем, – развел костлявыми руками тракторист.

– Я имею в виду – от «Холодка»?

– А чего от него умирать? Три года пьем, пока живы-здоровы. И вам того же желаем.

Пчелы потихоньку перемещались из желудка в голову. Резкость изображения ухудшилась, как в ненастроенном телевизоре. Пока картинка не исчезла совсем, я задал еще один важнейший вопрос.

– Из чего вы это гоните?

– Что, понравилось? – одобряюще ухмыльнулся Дима.

– Прекрасная вещь.

– А то…

Он нагнулся, пошарил рукой под столом и выудил пустой стеклянный флакончик с белой крышкой.

– Вот. Родниковой воды добавляешь и всего делов. Ха-ха-ха…

На желтой этикетке мое затуманенное око разобрало уже знакомое название, набранное крупными буквами цвета медного купороса. «Холодок». Над ним краснело строгое предупреждение «Беречь от детей, огнеопасно»! Для чего предназначалась сия жидкость я прочитать уже не смог – мелкие буквы затеяли хоровод. Но, видимо, для местного крестьянства это не имело особого значения. Главное – огнеопасно.

Я по отсталости полагал, что времена всяких «Красных шапочек» и «Огуречных лосьонов» канули в лету. Ан нет – неистребимы культурные традиции. Пьет народ бытовую химию, еще как пьет.

Пока я изучал флакончик, стакан вновь наполнился «Холодком».

– Теперь слово второму гостю!

Никита толкнул меня в бок.

– Давай про кандидата чего-нибудь скажи. Пока при памяти.

В заднем кармане джинсов лежала свернутая листовка. Заранее приготовленная. Но воспользоваться я ей уже вряд ли смогу. Придется своими словами. Со второй попытки я поднялся, крепко сжимая стакан.

– Дорогие запо… Зопа… Запорожцы! Мы приехали к вам не просто так. А по поручению кандидата в областной парламент товарища…

Проклятая память. И фамилия то простая. То ли Прошкин, то Брошкин… А ладно, проскочим.

– Замечательного человека и видного общественного деятеля.

Проскочили.

– Не секрет, что ваша деревня переживает не лучшие времена. Но мы хотим заверить, что в случае победы… как его… нашего кандидата, все изменится на сто восемьдесят градусов. Сейчас я в двух словах познакомлю с его программой.

– Слышь, – тракторист Дима одернул меня за рукав, – давай, наконец, выпьем…

Слово «выпьем» я привожу в литературном варианте, сказано было гораздо проще.

– За Михалыча! – по-генеральски скомандовал Валера, и все сдвинули стаканы.

Второй пошел гораздо легче. Щек я уже не надувал. Адаптация. Правда, на сей раз ударило по ушам. Когда последняя капля исчезла во рту, мне почудилось, что где-то рядом вмазали ломиком по висящему рельсу.

Праздник продолжался. Гармонист грянул «Ламбаду». Хороший у него репертуар. Нехарактерный. Народ весело загалдел. Никита обнялся с Валеркой, и оба предались армейским воспоминаниям. Звон в ушах постепенно уходил, я попытался прислушиваться к разговорам электората. Мое выступление никого не зацепило. Рано мне еще в большой пиар.

– А ты знаешь, что у Михылача медаль есть. Настоящая, – тракторист положил свою руку на мое плечо, – за спасение утопающего. Он лет пять назад из речки городского вытащил. Когда еще вода была. Городской на лодке катался и кувырнулся. Кабы не Михалыч, утоп бы. Так-то.

– А наш кандидат животных любит.

К чему это я сказал?

Перед третьим тостом ряды гуляющих пополнились. В клуб пожаловал знакомый лейтенант ГИБДД. Широко улыбаясь, он вытащил из галифе нашу бутылку водки и водрузил ее на стол.

– Как говорится, от всего сердца!

Именинник вылез из-за стола и, прослезившись, обнял гостя.

– Молодец, Егорыч, – одобрил тракторист, глядя на гаишника, – вот это подарок! Королевский! Водонька… Уважает…

– Еще какой молодец, – зло усмехнулся Никита, – он тоже ваш, местный?

– Ага, – кивнул Валера, – бывший участковый. Хороший мужик.

– Участковый? Не гаишник?

– Не… Так, иногда подхалтуривает на дороге. Палочку сам выстругал из осины и щиплет дуриков городских. А из ментовки еще в прошлом году вытурили.