Из «Гелентвагена» доносились надрывные крики Евсеева. Дежурный требовал выйти на связь.

– Поехали, тут все ясно, – махнул мне рукой Измогилов.

– Мужики, до дома не подкинете? – не открывая глаз, попросил Страшила, – а то пешком только к утру доберусь. Ленка волнуется, наверное.

– Не волнуется, – успокоил Фарид, – успокоительного приняла. Занавеску в холодильнике не забудь.

Запирая за нами дверь, сторож кивнул на оставшегося в коридоре Страшилу и негромко сказал:

– Не везет Валентину на напарников. Одни вредители. Последний знаете, чего удумал? Брал ночью в гараже автобус, полосу черную скотчем заклеивал и от вокзала народ за деньги развозил. Вроде, как на маршрутном такси. Выгнали…Да за такое без суда и следствия надо… Довели страну…

Прикорнуть в ту ночь я так и не смог. Если, к примеру, целый день собирать грибы, то, уснув, будешь видеть великолепные подосиновики или грузди. Если просидишь часов пять с удочкой, будет мерещиться прыгающий поплавок. Такой эффект человеческой психики. Я же, едва закрыв глаза, видел угрюмых мертвецов и, разумеется, тут же вскакивал со стульев и опасливо озирался. Но никого, кроме спокойно спящего Фарида не замечал и повторял безуспешную попытку вырубиться.

Часов в шесть комнату отдыха вновь навестил неугомонный Евсеев, так и не выигравший у компьютера.

– Леха, на Строителей надо снова сгонять. К этому санитару из морга. Со «Скорой» позвонили. Чепуха там опять какая-то. Жена из окошка сиганула. С третьего этажа. Переломалась вся, но жива. Он, якобы, полчаса назад домой пришел бухой, в занавеску завернутый, она его увидала и как заорет: «Сгинь, сгинь, сатана!» А потом в окошко… Не нравится мне это. Боюсь, сам ее выкинул, а на сатану валит. Ты прокатись на всякий случай, проверь на месте. Если что, я опера пришлю…