Я взглянул на крышку стола, где на листочке под стеклом были выписаны телефоны находящихся на моей территории организаций, и меньше чем через минуту соединился с паспортной службой.

– Леночка, это Ларин. Почему гад? Шоколадка, шоколадка… Брось ты взятки брать. Ах, сам обещал? Может быть. Извини, закрутился. Но в следующий раз непременно. Сладкую парочку… Умница, догадливая. Конечно же… Что-что? Какой допуск? Какой вкладыш? С ума, что ль, спятила? О, извини, вырвалось. Кто это придумал такое? Наши с вашими? Понятно. Ладно, кончай. С меня еще «Милки Уэй». Пиши адрес.

Я продиктовал. Леночка начала рыться в картотеке. Артисты, теперь удостоверения или моего нежного голоса недостаточно. Теперь вкладыш к удостоверению будьте любезны. Что вам разрешено в домовом столе смотреть, кто где прописан. Прекрасная идея. Как всегда отличающаяся остроумием и принципиальным подходом. Чтобы вы, лелея злой умысел, не смогли получить совершенно секретные сведения из жилконторы. И как всегда забыли маленький пустячок – обладай я таким умыслом, таких вкладышей в канцелярии навыписывал бы себе полные карманы. Или на «ксероксе» наштамповал. И все, что мне надо, выяснил бы. И со вкладышем, и без вкладыша. И формулировочка в распоряжении небось соответствующая: «В связи с ростом преступлений в области приватизации жилья и недопущением утечки сведений в мафиозные структуры… тыры-пы-ры… – учреждаем вкладыш». Вот так и боремся с мафией вкладышами.

Леночка наконец вернулась.

– Что тебя интересует?

– Куракин был один прописан?

– Почему был, он и сейчас прописан.

– А, ну да…

– Один.

– А кто до него?

– Погоди секунду. Вот. Березовский Михаил Геннадьевич, 1930 года рождения.

– Когда выписан?

– В августе этого года.

– Куда выехал?

– Сейчас. Так, ага, выбыл по месту рождения для воссоединения с родственниками.

– О следующем вопросе догадаешься сама?

– Не дурнее некоторых. Место рождения – Волоколамск, Московская область.

– Адреса, конечно, нет?

– Разумеется. Нам это ни к чему. Скажет – напишем.

– Хата наверняка приватизирована.

– Кооператив.

– И, естественно, продана.

– Вероятно. У тебя все?

– Все.

– Целую.

Быстренько кладем трубку, пока Леночка не вспомнила про шоколадки. На безналичном счету моих обещаний их накопилось, как на кондитерском складе. Я, конечно, не жмот и лично Леночке могу отвалить мешок сладостей. То есть Леночке как женщине, вне ее службы в паспортном столе. А как паспортистка она обязана помогать мне безвозмездно. Я не на себя работаю, а на это, как его, государство.

Так-с. С квартиркой Куракина все, пожалуй, ясно. Очень я сомневаюсь, что пенсионер Березовский вернулся на свою вотчину. Скорее всего, потерялся где-нибудь в пути. В лесах заблудился.

Чтобы окончательно убедиться в этом, в общем-то не вызывающем сомнения факте, я тут же перезвонил в Москву своему знакомому из МУРа, попросил вычислить адресок, если такой существует, и спросить у товарища Березовского, почему это вдруг его потянуло на родину.

Затем еще один звонок – участковому, который, в отличие от меня, территорию обслуживает давно и своих героев не только в лицо знает.

– Березовский? Как не знать. Такого второго поискать надо. Лет пять назад это была первейшая фигура микрорайона по части спекуляции винно-водочными изделиями. В те годы это был весьма распространенный вид заработка. В любое время суток у Геннадьевича можно было взять. Весь доход пенсионер пропивал. Имеет склонность к этому делу. Когда подпольный бизнес стал неактуальным, Геннадьич остался без хлеба насущного и стал пропивать все, что нажил в застойные годы. Я давненько у него не был. Он пьяница безобидный и погоды у меня не делает.

– Не делал, – уточнил я. – По данным паспортного стола, он выехал на родину, под Москву.

– То-то его не видно. Хотя да, он как-то говорил, что хочет квартиру продать. Или обменять, не помню. Очень может быть. Пить на что-то надо, а при его запросах…

– Ладно, пока.

Я все-таки вылез из-за стола. Производственный перерыв.

А не подкинуть ли мне убойному отделу еще одну идейку? Насчет квартирки. Пускай проверят, каким образом убиенный Куракин ее купил. Чего это ради он начал обустраивать личную жизнь, даже переезд затеял? Прятался от кого? Или потому что подвох почувствовал?

А машина? Кто ее дернул? И как Куракин ее нашел? Обидно, кстати. Остался я без «девятки». Попробуй докажи, что он ее мне обещал. Ладно, я не очень-то губу раскатываю на такие обещания. Если верить Анечкиной находке, то он в деньгах ой как нуждался и отказываться в пользу государства от «мокрого асфальта» вряд ли бы стал.

Вот тебе и человек без проблем. Это я про Куракина. Людей без проблем не бывает. День поверхностного изучения его бытия, и пожалуйста – тут заморочка, там заморочка… А если приглядеться? Использовать творческий подход? Лучше не вглядываться. Начнутся знакомые темы – бандиты, налоги, крыши, стрелки всякие. Большие «запутки» с маленькими «непонятками». И в личной жизни – женщины, любовницы, любовники, скандалы, разводы. Копнешь поглубже и думаешь – мать честная, да его еще лет десять назад должны были с товарищем Макаровым познакомить. Который без глушителя.