– И ты тоже?

– Я не буду, так и быть.

– Но я же не знал, что в коробках, и откуда они.

– А они, скажут, что знал! Хором скажут. Два – один в их пользу. Хрен отмажешься, особенно нынче, в разгар борьбы с коррупцией и олигархами. Проведут промеж вами очную ставку, и поедешь ты, страшно подумать, куда.

– И чего делать? Плюнуть и забыть?

– Дело твое, только вдруг их возьмут, и они начнут кукарекать, особенно про то, какой ты крутой пацан и какой у тебя замечательный пахан. Джип-то приметный, найти не сложно.

Жора берет вторую сигарету и жадно затягивается.

– И что ты посоветуешь?

– Тут только один выход. До конца играть… Чтоб отдел собственной безопасности, прокуратура и вышестоящее начальство действительно поверило, что это была оперативная разработка, и ты действительно внедрился в банду под видом водилы. Жора – внедрюк. Нет – внедрило.

Георгий на секунду-другую задумывается, потом согласно кивает.

– Ты прав…Есть у меня идея. Сегодня же и займемся. У тебя время есть?

– А я-то тебе зачем?

– Прикроешь…

– Скажи, Жор, ты Родину любишь?

– Люблю. Кто ж ее не любит?

– А как ее из кризиса вывести, знаешь?

– Знаю. В три шага.

– Серьезно? Не поделишься?

Загорается зеленый, Жора рвет с места, словно Шумахер, на первой передаче разгоняясь до полтинника.

– Первое – увеличить зарплату милиции.

– Ну, пожалуй, соглашусь.

– Второе – увеличить зарплату милиции.

– А-а-а-а… Берусь угадать третье.

– Не угадаешь. Третье – проконтролировать, чтобы были выполнены два первых пункта. И наказать виновных.

– Ты думаешь, Родина выйдет после этого из кризиса?

– Не сомневаюсь. Милиция покончит с преступностью, олигархи вернут ворованные бабки, экономика возродиться, народ начнет зарабатывать, и мы станем мировой державой. Все просто.

Жора сворачивает на пригородную трассу, прибавляет газку, перестроившись в левый ряд. Джип хорош, на таком не стыдно и в свет выехать. Жоре, вероятно, надоели разговоры о Родине, он врубает магнитофон, салон наполняется лирическими нотами блатного шансона. Не снижая скорости, мы проскакиваем пост ГИБДД, и оказываемся за чертой города. Минут через двадцать будем у цели.

У небольшой развилки мой наблюдательный глаз замечает ментовский «Жигуль», притаившийся в кустах. «Жигуль» выдает себя включенными мигалками, которые видно минимум за версту. В машине никого нет, рядом тоже.

– Странно, – я киваю на «Жигули», – если это засада, то зачем включены мигалки. А если не засада, то где менты?

– Да он уже месяц тут стоит, – спокойно отвечает Жора, – там мотора нет.

– Как нет? – тупо спрашиваю я.

– Ты развилку видал? Это дорога на дачу нового зама начальника Главка.

– И что?

– Он когда должность получил, велел сюда пост поставить. Тачку с нарядом. Чтоб бандюги и шушура всякая знала, сюда соваться нельзя. Объект охраняется. Типа пугала огородного. А лишних тачек у нас, сам знаешь, днем с огнем. Вот шеф автохозяйства и вывернулся. Взял списанный «Жигуль» без движка, мигалку повесил, подкрасил и на буксире сюда притащил. Раз в сутки водила приезжает, аккумулятор менять, чтоб мигалка не сдохла.

– А наряд?

– Наряд первых три дня стоял, потом плюнули, решили, что к тачке и так никто не подойдет, кому она без мотора нужна. Ну, и сняли. В общем, ничего, только бомжи иногда в ней ночуют, когда дождь…

Н-да… Все-таки, пора, пора спасать Родину, пора. Давно назрело…

Остаток пути мы проводим в молчании. Погодка сегодня ничего, солнышко местами посвечивает. Верю, ждет нас удача.

– Все, это здесь, – Жора заруливает на поребрик возле трехэтажного домишки и глушит движок.

– Не ошибаешься?

– Не ошибаюсь. Вотчина. Ты в разговор без нужды не встревай, есть у меня чего им сказать. Пошли.

Мы передергиваем затворы, покидаем джип и идем в квартиру на первом этаже упомянутого дома. Кто не понял, ту самую, куда ночные знакомые Жоры выгружали коробки. Предварительно напарник брякнул в паспортный стол и выяснил, что прописана в адресе бабуля восьмидесяти двух лет. Из чего напрашивался вывод, что пацаны снимают эту хату и скорей всего, залетные, то есть не местные. Маловероятно, что хозяйка верховодит бандой в столь почтенном возрасте. Хотя, всякое, конечно, бывает…

Георгий уверенно жмет звонок, не отпуская его до тех пор, пока тяжелый баритон осторожно не спрашивает: «Хто?»

– Свои. В окошко выгляни.

Напротив окон гордо, словно крейсер «Аврора», замер наш джип. Секунд через двадцать ключ поворачивается в замке, дверь распахивается и перед нами возникает улыбчатая физиономия первого питекантропа – жилистого мужчинки лет тридцати от роду.

– Здорово, кореш, – Жора сверкает позолоченной коронкой и переступает порог, – узнал?

– Узнал, – кореш пропускает нас внутрь, продолжая лыбиться.