– Именно. А если точней – усадьба графа Сокольского. На днях я был там. Сам не знаю, зачем меня туда потянуло. Но я там был. Усадьба совершенно заброшена, никем не охраняется.

– Да, да, – проникся Эдуард Станиславович. – Мы уже ставили вопрос об охране памятника. Хотя бы какое-нибудь учреждение разместили. Но пока ничего. Плохо, очень плохо. А у вас, я вижу, душа болит.

– Болит. За семьдесят лет советской власти там ничего не построено. А от мамы я слышал, что перед революцией там заложили новые конюшни.

Эдуард Станиславович не понял, к чему я клоню. Но его захватила сама тема, в глазах вспыхнули азартные огоньки.

– Да, да, было такое. Новые конюшни. В архивах даже план есть. Их начали строить... э-э... то ли в одиннадцатом, то ли в двенадцатом году. Точно знаю, что строить их начали до начала Первой мировой. Фундамент долго закладывали, а потом все заглохло. То ли приоритеты изменились, то ли еще что-то.

– Я так понял – у вас и план есть.

– Да, в архиве что-то есть, наброски, схемы.

– А привязка к местности?

– Есть план усадьбы, я вам, кажется, его показывал. Там новой конюшни нет, но я могу показать, где она примерно расположена. А зачем вам это, если не секрет?

– Да сам не знаю, – пожал я плечами. – Просто разговор зашел.

– А про конюшни вам, значит, ваша мама сказала?

– Да. Бабушка ей кое-что рассказывала. Но раньше она не любила обо всем об этом говорить. А сейчас новые веяния, дворянское происхождение в моде.

– Графское тем более, – улыбнулся Эдуард Станиславович.

– Только вы не подумайте, я не претендую. Просто интересно. И маме моей интересно. Мы вместе с ней в усадьбе были. Она про новую конюшню вспомнила, мы пытались ее найти. Пытались, но не смогли.

– Да вы и не могли ее найти. Там все заросло. Но если есть желание, могу на схеме показать. Я знаю, где.

Новая конюшня, вернее, ее фундамент, по мнению Эдуарда Станиславовича, находилась вблизи хозяйственного двора, у старой дороги, к западу. Я не показал виду, что полученная информация очень меня обрадовала. И чтобы сменить тему, завел разговор о Жене. Спросил, как она поживает, как у нее дела. Эдуард Станиславович откликнулся неохотно. Помрачнел.

– В Москве Женя живет. Институт закончила. Сейчас в совместном советско-американском предприятии работает. Раньше с Америкой воевали, сейчас вместе работаем. Женя очень хорошо зарабатывает. В долларах. Не знаю, вам, наверное, неинтересно, но она замуж выходить собирается.

– Почему неинтересно?

– Ну, когда-то у вас роман был с моей дочерью. Очень она вас любила. И очень переживала, когда вы с ней расстались.

– Вы правы, я ее бросил. О чем очень жалею. Но не будем об этом.

– Может, вы хотите ей что-нибудь передать? – напряженно посмотрел на меня Эдуард Станиславович.

– Привет бы ей от меня передать, – пожал я плечами. – А какой в том смысл? У нее своя жизнь, у меня своя. Да и куда мне с таким лицом. Ладно, пора уже мне.

На этом разговор и закончился. Хотя, если честно, хотелось продолжения. Только не с отцом Жени, а с ней самой. Но я понимал, что это нереально. Пока моя внешность будет вызывать у людей чувство брезгливости и отвращения, я на пушечный выстрел к Жене не приближусь. Обидно ей станет и смешно, если я к ней с такой рожей подъеду. Когда все было нормально, я ее избегал, а как случилось горе, так она мне вдруг стала нужна. Вот когда у меня все наладится, тогда я буду искать встречи с ней. Так думал я до разговора с Эдуардом Станиславовичем. Но теперь все изменилось. Женя выходит замуж, и я не должен был мешать ее счастью.

На следующий день я в одиночку отправился в усадьбу. К поездке подготовился очень тщательно. Загрузил вещами и консервами свой старый туристский рюкзак, захватил мешок с двухместной палаткой, оставшейся у меня еще со студенческой поры, вооружился армейской саперной лопаткой. Добрался до места, разбил лагерь в зеленой зоне близ старой, напрочь заросшей бурьяном дороги. Провизии должно было хватить на три дня, если растянуть – то на пять. Но в обратный путь я предполагал отправиться уже сегодня.

Я тщательно исследовал квадрат, где предположительно находился давно уже ушедший под землю объект. Ничего. Ровная земля, травка, цветочки. Хорошо бы аэрофотосъемку заказать, с высоты можно много чего интересного увидеть. Но не было возможности организовать такое мероприятие. Разве что на самое высокое дерево влезть, может, оттуда удастся что-нибудь разглядеть.

Но прежде чем пойти на эту авантюру, я затеял еще более авантюрное дело. Обследовал хозяйственный двор и обнаружил ржавую косу без черенка. И сам черенок нашел, но от лопаты. Одно присобачил к другому – получился инструмент для борьбы с дикорастущей травой и сорняком. С горем пополам я справился с растительностью в исследуемом квадрате, расчистил его и уже тогда влез на самый высокий дуб из тех, что подступали к невидимой дороге.