— Видите, это же куча дерьма, мистер Платт. От него смердит.

— Это точно.

— Наймете вы меня или нет, мистер Платт, но уж этот телохранитель вам ни к чему. Проку от него нет.

— Он уволен.

— Может, он сам подаст заявление об уходе? Бадди, скажи мистеру Платту, что ты увольняешься по собственному желанию.

Бадди молчал. Мэнсо чуть сильнее заломил ему руку и повторил приказ. Бадди дрожал всем телом, в уголке его рта показалась слюна.

— Я увольняюсь!

— Господи!.. — выдохнул Платт.

— Вам он еще понадобится, мистер Платт? Для него найдется какая-нибудь работа?

— Да я не позволю ему даже выносить мусор.

— Вот и ладненько, — подытожил Мэнсо и сломал Бадди руку.

Выведя Бадди за дверь, он бросил его у входа. От нервозности Мэнсо не осталось и следа. Нарочитая вежливость в разговоре, похоже, здорово помогла. Главное — не выходить из роли, а остальное приложится. В одном сомнений не было: этих Бадди он щелкал как семечки.

Вернувшись в холл, Мэнсо увидел Платта с револьвером в руке, и этот был нацелен на Мэнсо. Тот подумал, что Платт вот-вот выстрелит, и едва не поддался панике.

— Я сдаюсь... — Он сумел улыбнуться.

— Ты кто, черт побери?

— Меня зовут Эдуард. Наверное, теперь придется сменить имя на Бадди, но я не уверен, что это хорошая идея. Думаю, это имя приносит несчастье.

Рот Платта превратился в узкую полоску.

— Свое дело ты знаешь. Такие, как ты, мне еще не встречались.

— Благодарю.

— Не разевай рот, когда говорю я! Ты профессионал, ты разыграл длинную комбинацию и думаешь, что уже прошел в дамки, а потому стал самоуверенным. Но игра ведь не закончена. Я могу пристрелить тебя и зарыть в саду. Могу связать и позвать полдюжины парней, которые по очереди поработают с тобой, после чего ты скажешь все, что знаешь и даже то, чего не знаешь. Это понятно?

— Да, мистер Платт.

— Я тебя где-то" видел. Где?

— Вегас. «Дезерт палмз».

— Ты там был? С какой стати?

— Чтобы взглянуть на вас.

— Кто тебя посылал?

— Я приезжал по собственной инициативе.

— Почему?

— Хотел получить место Бадди.

— Ерунда!

— Это правда.

— Ты убил Бадди?

— Зачем мне это?

— Не знаю, но мне представляется, что ты чуть раньше ответил на этот вопрос. Объяснил, зачем.

— Я хотел получить место Бадди.

— Почему? Кто же ты такой?

Мэнсо замялся.

— Имя ты мне уже назвал.

— Эдуард.

— А фамилия?

Мэнсо разглядывал ковер.

— Ты хотел занять место Бадди, не назвав мне своей фамилии?

— Пожалуй, — признал Мэнсо. — Я думал, что сначала начну у вас работать, а уж потом посмотрю, что получится. Я думал...

— Сам видишь, к чему это привело.

Мэнсо вздохнул и поднял глаза на Платта.

— Я всегда считал, что меня зовут Эдуард Манн, мистер Платт. Я вырос с этой фамилией и был уверен, что она моя, что я Эдди Манн.

— И что же?

— А теперь вроде бы получается, что фамилия у меня другая. Я пытался навести справки, но выяснить что-либо наверняка мне не удалось. А из того, что я выяснил, получается, что фамилия у меня должна быть Платт.

Мэнсо шумно сглотнул.

— Только не думайте, никаких доказательств у меня нет. Я не могу убедить в этом даже себя. Но вполне возможно, что я ваш сын.

— Ее звали Флоренс Маннхайм, но она сократила фамилию до Манн сразу после моего рождения и переехала в Эстори.

— Откуда?

— Из Восточного Нью-Йорка. Когда она мне все это рассказала, я начал разбираться, что к чему. Узнал, что мы жили на Питкин-авеню. Я поехал туда, нашел дом. Теперь там никто не живет. Окна разбиты, дверь выломана.

— Питкин-авеню, — повторил Платт.

— Она всегда говорила мне, что мой отец умер. Его убили на войне. Его звали Эдуард, как и меня, он служил в ВВС, и его самолет сбили над Германией. Я это тоже проверял, но в списках ВВС не числилось Эдуарда Маннхайма. Опять же Маннхайм — ее девичья фамилия. Моя мать не выходила замуж, во всяком случае, в Нью-Йорке. В регистрационных книгах такой записи нет. Я не знаю, отец вы мне или нет, но мой отец не женился на моей матери.

— Флоренс Маннхайм. — Платт уже не целился в Мэнсо. — Бред какой-то!.. У меня никогда не было сына.

— Она говорила, что не сообщила вам о ребенке.

— Не помню я никакой Флоренс Маннхайм.

— Она сказала, что вы скорее всего ее не помните. Расспросить ее поподробнее я не мог. Она умирала. Я как раз вернулся из армии; она умирала, но сказала, что должна мне кое-что сообщить. Я ответил: «Успокойся, еще успеешь», — однако она уже говорила, что никакого Эдуарда Маннхайма не было и в помине, а мой отец — Альберт Платт. Она сказала, что уехала с Айленда и сдала меня в Дом малютки, поэтому мое рождение нигде не зарегистрировано. У меня действительно не было свидетельства о рождении. Когда мне исполнилось шестнадцать, я с трудом получил водительское удостоверение. Для этого пришлось принести справку из школы, подтверждающую мой возраст.