Шрифт:
– Когда ты лежала раненая и говорила со мной, я не думаю, что это ты говорила, за тебя это делал «голос».
– И что я тогда сказала?
– Ты сказала «Мы нашли тебя».
– Я не помню этого.
– Я знаю. – Адриана уже овладела собой совершенно, она уже не чувствовала щемящей жалости к себе, жалость уступила место холодной, из глубины души поднимающейся ярости.
Креси качнула головой.
– Я снова слышу голоса, но уже совсем другие.
– Может быть, это те самые, что слышала Жанна д'Арк!
Креси пропустила мимо ушей отпущенную Адрианой колкость.
– Эти голоса похожи на звук вибрирующей пластинки эфирного самописца, они оказывают на меня то же самое действие, что и эликсир бессмертия на короля, который сделал его восприимчивым к голосу malakus, его охранявшему. У меня ушло много лет, чтобы освободиться от прежних голосов, и им теперь придется начинать с детей, возможно, даже с их матерей. И все же мне каким-то образом удалось от них освободиться, я могу теперь думать без их отравляющего нашептывания. Но когда у меня был жар и я погрузилась в сон, ко мне явился серафим. Я говорила тебе, что существует два вида malakim. Этот был из другой породы.
– Из тех, что защищают людей!
– Да. Если верить тому, чему учил нас «Корай», это те, которые помогали Лилит и которые сохранили верность Богу. Они не стремятся сеять смерть и разрушение. И, Адриана, они искали нас. Они хотят предложить нам свою помощь.
Адриана пристально вглядывалась в лицо Креси и на мгновение почувствовала острую жалость к этой женщине. Если все, что она говорит, правда…
– И ты примешь эту помощь? – тихо спросила Адриана.
– Не я должна ее принимать. Они хотят служить тебе, Адриана. Тебе.
5
Математическая башня
Бен проснулся и был несказанно рад, что все еще жив, и потому счел своим долгом поблагодарить все силы, которые ему в том способствовали и которые его сейчас слышали. «Излишняя благодарность не помешает», – рассуждал он, хотя очень сомневался, что он, Бенджамин Франклин, находится в поле зрения Всевышнего. Скорее всего, ему помогали какие-нибудь маленькие местные божки, особенно если учесть все то, что он в последнее время узнал.
Ночь была трудной, малейшее движение воздуха заставляло думать, что это привидение готовится наброситься на него. Даже изменение сердечного ритма казалось Бену подозрительным. К страху примешивалось нетерпение наконец-то взглянуть, что за тайну скрывает от него Ньютон. В итоге от всех этих треволнений Бен не мог уснуть в течение нескольких часов.
Но тело было мудрее его самого, и оно не могло вынести без сна две ночи подряд. И ближе к полуночи оно его наконец убаюкало.
Мурлыча себе под нос, он встал, оделся и отправился искать Роберта. Выйдя в коридор, он увидел, что у двери, ведущей в комнаты Ньютона, толпятся служанки и что-то обсуждают с очень серьезными лицами. Одна из них – пышечка по имени Гертруда – плакала. Любопытство заставило Бена подойти к ним.
– Что случилось? – спросил он, приблизившись.
Из четырех служанок он знал двух – Гертруду и ту, что постарше, Милос. Две другие – красавица с роскошными черными косами, возрастом не старше двадцати, и неприметного вида женщина с короткими седыми волосами – раньше попадались ему на глаза, но имен их он не знал.
– Простите нас, герр Франклин, – залепетала Милос, кланяясь.
– Не надо извиняться, – сказал Бен. – Я всего лишь хочу знать, почему плачет Гертруда.
– Из-за Стефана, сэр, трубочиста.
– А что с ним? Он заболел?
– Нет, сэр, его нашли мертвым вот здесь.
– Мертвым? А отчего он умер?
– Просто Господь его к себе забрал, сэр, – всхлипывая, выговорила Гертруда. – Никаких ран на нем нет, будто он просто взял и умер, без причины.
Эти слова очень неприятно поразили Бена.
– Я помню Стефана, – сказал Бен. – Он был совсем молодой…
Он пристально посмотрел на двери в комнаты Ньютона. Казалось, дверь слегка покачивается, как отражение в воде.
– Ему было всего двадцать пять, – сказала черноволосая красавица с какой-то особой страстностью в голосе.
Бен задумчиво посмотрел на нее, он и раньше останавливал на ней свой взгляд, но тогда совсем с иными помыслами.
– Анна, перестань, – прошептала Милос.
Бен встрепенулся:
– Нет, говори. Вот только… – Он оглянулся по сторонам и понизил голос. – Лучше зайти в мои комнаты, там мы могли бы поговорить более свободно.
Все четыре служанки тревожно переглянулись, но Милос едва заметно кивнула, и они все последовали за ним.
Закрыв дверь, Бен прошел вглубь комнаты и сел на кровать.
– Пожалуйста, рассаживайтесь… – Он кивнул в сторону стульев. – А сейчас, мадемуазель Анна, поделитесь со мной своими подозрениями.
– У меня нет никаких подозрений, господин. Мне вообще не следовало бы болтать.
– Но ведь ты думаешь, что смерть Стефана вызвана сверхъестественной силой.
Анна заколебалась и повернулась к подругам за поддержкой, но те отвели глаза в сторону – кто уставился в пол, кто еще куда – и тем самым предоставили ей самой решать, что делать.