Я усмехнулся и спросил:

– Супермаркеты? Скидка двадцать процентов?

– Нет, они предлагают обсудить цены.

Я вскинул руки.

– Ну, что я вам говорил? Для нас это неплохо, нам удается угадывать их действия. Ответьте, чтобы прислали свои предложения.

Хирш откатился на стуле от экрана и произнес:

– Я не умею писать письма, это не по моей части.

Мэрилин отвернулась от окна и сказала:

– Я умею. Остальное для меня – темный лес, но письма писать я могу. Давайте я сначала напишу на бумаге, а вы, если надо, подправите…

В знак согласия я поднял большой палец.

– Все это шито белыми нитками, – сказал я. – Трюк для простачков. Они хотят узнать, способны ли мы экономить и жестко управлять. Выдержим ли мы низкие цены. А что для этого нужно сделать?

Хирш и Мэрилин хором воскликнули:

– Персонал!

Мы весело рассмеялись, даже Мастрони соизволил улыбнуться.

– Очко в нашу пользу. Сокращение штатов. Уволим одного-двух, чтобы доставить им удовольствие, покажем, что мы тоже скоты. А я поищу способ сэкономить по-настоящему. Ты, Хирш, можешь войти в контакт с другими и повесить им на уши эту лапшу? Самое время. Полагаю, они получили такое же сообщение, но хотелось бы проверить.

Мастрони обогнул стол и склонился над моим плечом:

– Хочу посмотреть, как ты это делаешь. Не помешаю? Я не совсем понял…

Я разложил перед собой листы с балансом:

– Смотри, это просто. Вот крупные должности, а вот большие расходы на них. Там тебе объясняют, что трогать ничего нельзя. Тогда ты запираешь на замок телефон, марки и прочие глупости. Это дает тебе три франка шесть су. А когда ты всех прижмешь, останется только персонал. Идея заключается в том, чтобы с меньшим количеством людей делать ту же работу. Ты платил кучке бездельников и не очень их погонял. Если ты не веришь этому вранью, то, никого не слушая, начинаешь перетряхивать крупные должности. И сразу понимаешь, что трогать их очень даже можно.

Хирш вскочил и, не отрывая глаз от экрана, поднял вверх два пальца буквой «V».

– Готово! – вскричал он. – Знаете, что я им сделал? Я подписал от имени супермаркета и добавил «срочно». Они подумают: ага, нас пытаются запугать – и больше к этому не вернутся. Они никогда не узнают, что я вошел в их систему.

– А что, если они не получили такое же письмо? – возразил Мастрони. – От того же отправителя? Они сразу сообразят, что дело нечисто…

Хирш упал на стул.

– Черт меня побери! Об этом я и не подумал… В какое время мы имеем право топиться в озере?

Я успокоил его:

– Не горюй, они его получили. Это только первый удар, один для всех. Теперь начнем бить поодиночке. Кстати, куда это Брижит запропастилась? Не путается ли она с дель Рьеко?

– Она не зайдет так далеко в своей профессиональной деятельности, – невозмутимо и уверенно заметила Мэрилин, которую, кажется, не смутили наши солдатские шутки.

– Надеюсь, – ответил я.

Из уважения к ней я надеялся на обратное. В дверь постучали, и вошла свежая и оживленная Натали. Хирш уткнулся в экран компьютера, словно школьник, пойманный с поличным. Мастрони начал перебирать бумаги. Натали, казалось, не заметила нашего смущения.

– Вам почта, – весело сказала она и протянула мне факс от дистрибьютора, который мы уже получили по электронной почте.

– У нас уже есть такое… через внутреннюю сеть…

Брови ее взметнулись.

– А, вы нашли-таки внутреннюю сеть? Очень хорошо. Я передам господину дель Рьеко. Теперь мне не придется бегать лишний раз. Все, что он захочет сообщить вам, будет передавать по электронной почте.

Я принял удрученный вид.

– Значит, вы больше не придете к нам? Ах, если бы знать… Ну да ничего, заходите иногда на чашечку кофе, мы всегда рады вас видеть.

– Обещаю, – заверила Натали, поворачиваясь.

Когда она исчезла, Хирш с упреком прищелкнул языком.

– Ты чокнулся, каждый раз придется все прятать…

– Вовсе нет; не думай, что она придет. Я пригласил ее просто потому, что всегда нужно быть в хороших отношениях с мелкими служащими. Они, как тебе известно, тоже живые люди и бывают довольны, когда их замечают. К тому же от них можно кое-что узнать…

Мэрилин протянула мне письмо, которое составила.

– Взгляните, годится? А я пока выйду покурить, если вы не против. – Открыв дверь, она обернулась и посмотрела мне прямо в глаза. – Я рада, что мы в одной команде. Вы – поистине король проходимцев. Может быть, нам и повезет…

Сделав неожиданное признание, она закрыла за собой дверь. Мастрони подтолкнул меня локтем:

– Не сердись. Думаю, это комплимент.

Хирш изумленно посмотрел ей вслед:

– Ну и ну, а у тетушки Мэрилин есть темперамент… Она меня поразила…

– Как же, как же, – ответил я, думая о своем, – на вид недотрога, и не подумаешь, что там таится…

– Она, похоже, тоже много повидала на своем веку, – заметил Хирш.

Я кивнул:

– Несомненно. Мальчишкой мне очень хотелось научиться хорошо играть в теннис. Я купил шикарную ракетку, форму с иголочки, брал уроки и прочее… Однажды я пришел домой и сказал отцу: «Меня только что обыграл один тип в дырявых башмаках и с плохой ракеткой». Отец ответил: «Вот видишь, сынок, ты должен был понять: если у него такой вид, значит, он много играл». Это меня поразило, и урок я запомнил навсегда. – Я просмотрел черновик Мэрилин и добавил: – Она составила письмо безупречно. Немного удивления, чуть-чуть озабоченности, в меру холодности, но все же вполне приветливое. Парни, она же просто клад, а мы и не подозревали!