Удивился я лишь наполовину. Если бы я так не устал, то мог бы это предвидеть. И все же мной овладело беспокойство. Я все больше убеждался в превосходстве Шарриака. У него был быстрый ум, а угрызения совести его не терзали. Словом, он был умнее меня. Он уже представил всю сцену с дель Рьеко, его возражения, уже выявил слабые стороны наших аргументов и постарался их исправить.

– А Морану ты что сказал?

– Я запугал его. Я ему пригрозил. Большинство людей трусы. Он – один из них.

– Но, открывая свои карты дель Рьеко, ты гробишь Морана.

– Разумеется. Игра есть игра. Я ничего ему не обещал. Послушай, Жером, ведь ты не последуешь примеру своей рыжей. Либо он, либо мы. Кстати, он не марселец, он из Авиньона.

– Покажи мне карточки…

Он широко улыбнулся:

– Ну уж нет! Еще не все закончилось. При всем моем уважении к тебе, Жером, я должен все предусмотреть. Кто знает, что день грядущий нам готовит? Если мы пошлем его в нокаут, я их тебе покажу, клянусь.

– Мы так не договаривались…

– Если бы ты остался со мной, а не пошел дрыхнуть, мы вместе провернули бы это дельце. Шутка… Но мне надо в полной мере использовать все, что попало в руки. Все же скажу тебе кое-что. Из симпатии. В общем, все не так уж плохо. Но вся команда твоей Лоранс утонула, не выплыл никто. Даже она. Слишком эмоциональна. Вот это меня поразило. Ведь она как статуя: приходит, встает в позу и не шевелится… и они ее находят слишком эмоциональной! Вот дерьмо, чего же им надо? Деревяшку? Думаю, он пересмотрит свой метод… Заметь, здесь не хуже обычной дирекции по кадрам, но намного дороже.

– А я?

Лицо его стало хитрым и наглым.

– А ты… Пусть это будет моим секретом… Они думают о тебе то же самое, что ты сам о себе думаешь. Тебе есть над чем поразмыслить. Пойдем?

И мы пошли.

Дель Рьеко еще не пришел. Мы присели на деревянные ступеньки домика. За пихтами вставало солнце, закутанное облаками, и в его косых лучах поблескивало озеро. В гостинице все было спокойно. Обычное раннее утро. Того и гляди закукарекает петух, из кухни приятно запахнет кофе, рыболов с удочкой весело зашагает к озеру. Если бы только тяжелый груз не давил на нас!

В семь двадцать пять дель Рьеко воинственным шагом пересек двор; блейзер по-улански свешивался с одного плеча. Он обошел нас, будто не заметив, бросив на ходу:

– Я не принимаю. Сказано было достаточно ясно.

– Нет, не совсем, – возразил Шарриак. – Вас заинтересует то, что мы собираемся сообщить.

– Очень сомневаюсь, – нелюбезно процедил дель Рьеко.

Дверь он, однако, перед нами не захлопнул, и мы вошли следом. Он прошел через комнату, чтобы открыть окно, выходящее на восток, сдул со стола пылинку.

– Ну?

– Вы нечестно играли с нами, – произнес я с упреком. – Вы мне сказали, что шпионов не было, а они были.

– Вот как?

– Моран, Леруа, Мэрилин… И вообразите, они пытались выдать себя за психологов!

– Вы обвиняете меня во лжи, Жером? Ничего неверного я вам не говорил. Все записано, знаете ли, у меня есть пленка, могу прокрутить. Вы приходили сказать, что Шарриак работает на меня. Это была ваша навязчивая идея. Теперь вы знаете, что это не так. Я же вам говорил, что вы находитесь под постоянным наблюдением. Так что же тут не сходится? Все сказанное мной – правда. Слово в слово. Это не стажеры и не психологи. Скажем так: наблюдатели. Просто вы задавали не те вопросы, вот и все.

– Полноте, гос… Жозеф, да это какая-то иезуитская казуистика!

– Послушайте, старина, я руковожу стажировкой по своему разумению, – потерял терпение дель Рьеко. – Если вам не нравится, никто вас не удерживает.

Шарриак, который теоретически должен был начать кавалерийскую атаку, хранил молчание. Несколько обеспокоенный, я пытался заменить его.

– И все-таки это неправильный метод. Ваши субъекты не бездействовали и не молчали. Обычно наблюдатель не произносит ни слова. А они все время говорили, давали советы, направляли то по одному пути, то по другому.

– Да, они – тоже часть теста. Здесь вам не университетский эксперимент по социальной психологии. Здесь стажировка с определенной целью. Я каждый раз меняю тактику, когда считаю, что могу извлечь некий практический урок. Я вам уже сказал, что нахожусь здесь не для того, чтобы совершенствовать вас или ставить диагноз. Я здесь для того, чтобы следить за вашей реакцией на каждую новую бактерию, которую вам подсаживаю. Военная подготовка с настоящими патронами. Но Эммануэль еще ничего не сказал…

Шарриак делал вид, что разглядывает потолок. Он нехотя выговорил:

– Вопрос: что будем делать? Вы уберете своих дурачков или оставите?

– Как хотите, – ответил ничуть не смутившийся дель Рьеко. – Я бы убрал их, да ситуация будет искажена, но…

– Это вы ее исказили…

– Нет, я создал ее. По своему усмотрению.

– Если вы их уберете, то все узнают о ваших кознях.

– Секрет – это нечто, о чем вы узнаете часом раньше других, – наставительно произнес дель Рьеко. – Не вижу, как избежать этого.