«Роль художника в современном обществе».

«Пропагандистская журналистика — приемлемый инструмент перемен или бесполезная уловка?»

«Рок-н-ролл, прибежище разврата, и сексуальность как метафора для современного искусства».

«Лингвистика как судьба. Почему Ноам Чомски мог бы стать Богом?»

Одно название вызвало у меня учащенное сердцебиение.

«"Ледяное сердце": предельный фатализм художественного творчества».

Ни краткого содержания, ни справки. Шулль представил эту работу в кафе, расположенном в районе Венис, на вечеринке, посвященной памяти Эзры Паунда.

Я проверил места других его презентаций. Все они были неформальными встречами в кафе или подобных заведениях. Ничего не значащая информация в виде резюме. Не поэтому ли доктор Мартин неодобрительно относилась к своему коллеге по кафедре? А может, это выходило за какие-то пределы?

Вспомнилась непринужденность, с какой Шулль общался со студенткой возле двери своего кабинета. Клевый проф? Слишком дружелюбно настроенный хлыщ? Наука, как и политика, открывает перед аморальной личностью множество возможностей.

Кафе в Венисе. Что значит концепция комфортного района в Лос-Анджелесе? Здесь, если у вас есть машина, вы властелин своей судьбы.

Потом я задумался еще об одном…

Вернулся Майло.

— Раны на теле Мехрабиана аналогичны тем, что были обнаружены на теле Беби-Боя. Удавка тоже была крученой. И представь себе — на этот раз наш плохой мальчик оставил вещественное доказательство: пару коротких волос с лица — рыжих с сединой. У Мехрабиана тоже борода, но длинная и черная. Убийца получил по морде. В буквальном смысле.

— Шулль щеголяет пятидневной щетиной. Рыжей с проседью. Послушай, Шерлок, по оценке коронера, волоскам пять-шесть дней.

— И что теперь? — спросил я. — Ты допрашиваешь его и, получив ордер, выдергиваешь волосы из его бороды?

— Мы пока далеки от этого.

— Несмотря на улики?

— Я позвонил в кабинет помощника окружного прокурора. Они считают, что улик недостаточно.

— Меняет ли дело то, что Шулль богат? Майло улыбнулся.

Помощник прокурора вздрогнет, узнав об этом.

— Вот это могло бы содействовать нам. — Я указал на упоминание о «Ледяном сердце» на моем экране.

— Ух ты! — воскликнул Майло.

— Ну теперь-то Шулля можно привлечь?

— Скорее всего нет. Литературное произведение как вероятный мотив не годится.

— А что насчет вот этого? На той же неделе, когда убили Анжелику Бернет, в Бостоне состоялось шесть конференций. Ты говорил, что одна из них отчасти была посвящена средствам массовой информации. Похоже, это могло бы заинтересовать Шулля.

Майло вынул блокнот и стал листать странички.

— «СМИ и государственная политика. Гарвард».

— Кто ее проводил?

— Это все, что у меня есть, — ответил он.

— Уточнить?

— Да. Используй свою степень доктора философии для доброго дела. Пожалуйста.

Майло ушел, пообещав вернуться через час. Мне понадобилось примерно столько же времени. В конце концов я получил список участников конференции по вопросам СМИ. Конфиденциальность и все прочее замедлили процесс, но один из моих однокашников преподавал в Гарварде, и я позвонил ему. Возобновил наши отношения, бессовестно присовокупил к моим ученым степеням имена знаменитых людей, наговорил с три короба о якобы планируемом симпозиуме на тему «СМИ и насилие». Соврал, будто список мне нужен для того, «чтобы сделать мишенью критики соответствующих людей».

Конечной целью этой лжи был один из сопредседателей симпозиума, велеречивый профессор журналистики Вашингтонского университета Лайонел Саут.

— Это была моя работа. Гарвард разрешал нам пользоваться услугами «Школы К.» (Школа Кеннеди), и нам приходилось вставлять в списки сопредседателей имена преподавателей их факультета. Но реально вели симпозиум мы с Верой Мансуко. Она из «Кларка». Ты говоришь, ваш симпозиум состоится в медицинской школе? Что это, психиатрический уклон?

— Эклектика, — ответил я. — А пока я разрешаю конфликтную ситуацию с подачей заявок от медицинской школы, факультета психиатрии и юридической школы.

Ложь порой льется так легко. В свободное время я задумывался над причиной подобной легкости.

— Насилие, пропагандируемое средствами массовой информации, — сказал Саут. — Хорошее финансирование?

— Неплохое.

— Еще пара случаев со стрельбой на школьном дворе, и вы получите официальный статус. — Мой коллега рассмеялся. — И все же как насчет твоего списка?

— Я пошлю его тебе сейчас же по электронной почте. Держи нас в курсе, пожалуйста. А если вам нужен сопредседатель…

Я нашел то, что искал, на третьей странице списка, где-то в середине.