После того как мы соорудили достаточно надежный костер, возникла проблема питания оставшихся в живых членов команды «Тройной удачи». Это оказалось более сложной задачей, чем поиск дров. Мы достаточно быстро выяснили, что магический огонь уничтожил все запасы продовольствия, имевшиеся в торговом представительстве, поэтому мы могли рассчитывать в лучшем случае на какие-то жалкие остатки, преимущественно обугленные, от последних трапез несчастных обитателей бухты Антеро. Это было, по-видимому, самое жестокое из всех возможных унижений, которое только может выпасть на долю живого существа: ползать по руинам сожженного поселения во время шторма в поисках остатков чего-нибудь съестного в остывших очагах и каминах.

Каждый раз оказывалось, что те остатки, которые нам удавалось обнаружить, настолько обгорели и затвердели, что нам приходилось смешивать их с водой, вытопленной изо льда над огнем. Только после этого нам удавалось получить некое подобие похлебки, пригодной в пищу. В другое время и при других обстоятельствах эта похлебка вряд ли могла бы вызвать аппетит у нормального человека. Поэтому, несмотря на смертельный голод, мне пришлось создать специальное заклинание, чтобы преодолеть отвратительное ощущение, возникшее во рту сразу после того, как я попробовала первую ее порцию. Единственным утешением служило то, что найденные нами остатки еды не были испорчены. Даже если не принимать во внимание шторм — поздней осенью в этих местах всегда устанавливается холодная погода, сопровождаемая заморозками на почве, что препятствует процессам распада и гниения.

Думаю, что прошла по крайней мере неделя, — неделя все возрастающего ощущения ничтожности и безвыходности нашего положения, прежде чем Ящерица решился подойти ко мне и заговорить.

— Прошу прощения, госпожа, — произнес он слабым голосом, с трудом различимым на фоне штормового ветра, — но я тут подумал насчет кухонных отбросов.

Несмотря на то что я замерзла до мозга костей, мой рассудок все еще не помутился, поэтому я непроизвольно спросила себя, о чем это, черт побери, говорит Ящерица?!

— Ящерица, здесь нет кухонных отбросов, — сказала я, — если бы они и были — то мы давно бы их съели. Так стоит ли напрасно беспокоиться насчет того, что мы не выбрасывали? Друг мой, если бы у нас были хоть какие-нибудь излишки, то не надо было бы беспокоиться насчет их свежести — здесь чертовски холодно. Поверь мне, Ящерица. Они сохранились бы в первозданном виде.

Капюшон его парки заходил ходуном. Я предполагаю, что это означало согласие, которое выразил Ящерица в ответ на мои слова. Я подозреваю, что в этот момент он иронически усмехался, но кто может теперь сказать наверняка?

— Именно об этом я и подумал, госпожа, — произнес Ящерица в ответ на мои слова, — здесь ничто не портится. А это означает, что любые остатки еды, выброшенные незадолго до начала шторма, должны были надежно сохраниться в выгребной яме. Они должны остаться такими же свежими, какими были тогда, когда повар в последний раз приготовил еду для обитателей бухты Антеро.

Мысль о том, что предстоит доедать остатки последней трапезы жителей нашего торгового представительства, меня не возмутила. Произошло нечто обратное. Мой рот наполнился слюной в предвкушении обильной еды.

Одно меня заботило — как отыскать эту выгребную яму? Раньше я ни разу не интересовалась тем, где устраивают место для сбора бытовых отходов. Теперь же этот вопрос становился совершенно бессмысленным, потому что наш пост лежал в руинах. Не будь шторма, мы запросто отыскали бы это место, которое должно располагаться где-то на окраине поселения:

Но сейчас каждый выход из укрытия становился испытанием жизненной стойкости.

В придачу ко всему, мои возможности заклинателя были почти полностью подавлены. Огромная естественная сила шторма в сочетании с заклинанием растерянности и смятения, которое было умело замаскировано под ним, одурманила меня. Мои возможности ограничивались примитивными бытовыми заклинаниями. К примеру, я могла бы с помощью несложного заклинания разжечь новый костер в том случае, если бы наш внезапно задуло ветром либо он по недосмотру выгорел бы дотла. Но все равно я не смогла бы извлечь из эфира достаточно энергии, чтобы длительное время поддерживать его горение. Ведь и мое заклинание на удержание тепла, которым я пыталась дополнительно защитить от мороза нашу меховую одежду, растаяло без следа. Я с горечью подумала, что это заклинание было специально для нас сформулировано и создано очень опытными заклинателями, работавшими с Гильдией оптовой торговли.

Мой сундучок, в котором я хранила все необходимые волшебные принадлежности заклинателя, покоился на дне моря вместе с «Тройной удачей», поэтому у меня не было никакой возможности проверить, повлиял ли на них шторм, усиленный заклинанием растерянности и смятения. Я почти не сомневалась, что повлиял и мои волшебные предметы стали бы теперь совершенно бесполезными, поэтому мне не стоило печалиться по поводу их утраты.

В результате вот каких длительных размышлений я вновь вернулась в исходную точку, и вновь передо мной встала почти неразрешимая задача: как обнаружить выгребную яму? Поиск с помощью сменных групп, как тогда, когда мы запасались дровами, полностью исключался. Выручить могло только мое искусство заклинателя. Я должна была прибегнуть к этому последнему средству. Однако я сначала растерялась, потому что не представляла себе, как в сложившихся обстоятельствах смогла бы воспользоваться оставшимися в моем распоряжении магическими возможностями. Внезапно я ощутила ничтожность своих сил по сравнению с ураганной мощью шторма.

И вдруг мне пришло в голову, что именно в малости и ничтожности может содержаться подсказка. Ухватившись за эту мысль, я начала напряженно размышлять. И чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась в том, что для успеха я должна превратиться в нечто с очень маленькой магической поверхностью.

Очередная наша группа, которая выходила в поисках чего-нибудь съедобного, вернулась с богатой добычей. Под камнями одного из очагов ей удалось обнаружить замерзшую корабельную крысу. Донариус случайно схватил ее, в очередной раз ощупывая смешанные с золой и снегом угли в надежде наткнуться на почерневшую корочку хлеба или кость с остатками мяса. Мы были готовы носить старпома на руках — так нас обрадовала его неожиданная находка. Все мы с нетерпением ожидали, когда крыса будет разделана, а ее мясо разварено до студенистого состояния. А получившийся наваристый бульон вместе с разделенными приблизительно поровну костями будет добавлен к полагающейся каждому очередной порции похлебки. Многие уже предвкушали настоящее пиршество.