— Отлично! — Джо Бен был вне себя. — Точно! А вы знаете, что завтра за день? Хэллоуин. Нет, ну зто уж через край: Хэллоуин, охота на енотов, старик привез домой бутылку, Лес Гиббонс упал в реку… Нет, я не вынесу!

— А как ты, Малыш, вынесешь?

— Ну, я вообще-то не планировал на сегодня вылазку, но, думаю, не умру.

— Знаешь что, Хэнкус: давай мы с тобой обойдем гору и вспугнем их — после такого перерыва от собак все равно первый час не будет никакого толку, — а Ли с Вив поднимутся к хижине и подождут, пока мы не откопаем кого-нибудь, и потом присоединятся к нам. Какой смысл всем нам царапаться в зарослях? Как вам это, Вив? Ли?

Вив не возражала, я не видел выхода из ловушки, которую сам себе поставил, поэтому тоже сказал «да». К тому же я искал случая поговорить с Вив наедине. Этим вечером я не только решил закопать топор, но и под влиянием виски, а также чувства собственной «хорошести» все рассказать и очистить душу. Моя затхлая совесть требовала хорошего проветривания. Мне нужно было кому-то все рассказать, и я выбрал Вив, как наиболее сочувственную слушательницу. Я поведаю ей о своем злом умысле во всех подробностях. Конечно, возможно, это потребует от меня каких-нибудь дополнений: может, кое-где я выпущу абзац-другой, а где-то добавлю для ясности, — но я был твердо намерен раскрыть правду обо всех подробностях своего коварного замысла, хотя бы это и выставило меня в самом невыгодном свете.

Однако все получилось не совсем так. А наверху юный Генри с компасом, В кармане и ножом за отворотом сапог хватает старого Генри за ворот рубахи и поднимает на ноги: «О'кей, старина, ты можешь позволить им внизу считать, что они тебя одурачили, но будь я проклят, если позволю тебе дурачить самого себя…» Старик смотрит на тапочку из мягкой оленьей кожи, которая надета у него на здоровой ноге, и замечает, что она уже потерлась. Домашняя тапочка, Боже милосердный!..

Во-первых, мне ни разу не удалось остаться с ней наедине настолько долго, чтобы начать свое признание, — «Потому что, если мы поклялись одолеть, — продолжает юный Генри, — мы должны идти до когда! Так что вставай!» — ибо только мы собрались, Генри решил, что без его благословенного присутствия нам будет не одолеть дикую природу. Уже у двери до них доносится, как легкое шлепанье тапки сменяется тяжелой поступью вперемежку с резиновым постукиванием костыля. «Послушайте», — останавливается Джо Бен. Но оказалось, что присутствие моего отца еще более благотворно, чем он сам подозревал; хорош бы я был, если бы пустился в свою идиотскую исповедь Вив, чтобы обнаружить позже, после охоты, что мой брат наконец скинул фальшивый наряд из листьев олив и незабудок и обнаружил истинную черноту своего сердца… «Послушайте, — говорит Джо. — Похоже, кто-то сменил тапочки на шипованные сапоги…» — скинул свою маску и обнаружил свое истинное лицо, доказав раз и навсегда, что он достоин самой страшной кары, которую я только способен для него изобрести… «Кто бы это мог быть? — громко спрашивает Джо.

— Кто это крадется за нами по лестнице в одном сапоге?»

— Кажется, я догадываюсь, кто это, — говорит Хэнк. — А вот зачем — это интересно.

— Когда Джо расслышал первые шаги, Хэнк с Ли помогали Вив натянуть упрямые сапоги. Теперь все они стоят, прислушиваясь к крадущимся звукам шагов.

— Крадется неприятность к нам, — замечает Джо.

— Неприятность, и еще какая, — откликается Хэнк.

— Хэнк, — шепчет Вив, — а нельзя его взять до…

— Я разберусь с ним, — обрывает ее Хэнк. Она пытается продолжить, но решает, что это только усугубит неприятности. Когда появился Генри, все стояли, выстроившись в ряд. Вив увидела, как он ковыляет в темноте, пытаясь запихать свою загипсованную руку в рукав драной куртки из лосиной кожи. Она обратила внимание, что он уже содрал гипс с локтя и запястья, чтобы обеспечить большую свободу движений. Сияя, он остановился перед ними.

— Если хотите знать, я не мог уснуть. — Он перевел взгляд с Хэнка на Джо Бена в ожидании, когда кто-нибудь, черт его подери, осмелится указать ему, куда он может ходить, а куда нет. Поскольку все молчали, он возобновил свою борьбу с курткой. Вив прислонила свою мелкашку к двери и пошла помочь ему.

— Ну хорошо, — проворчал он, — там еще остался ликер, который я принес, или вы, свиньи, долакали его?

— Ты хочешь еще этой отравы? — Хэнк подошел поддержать старика, пока Вив запихивала в рукав его замусоленный гипс. — Господи, Генри, да ты еле волочишь ноги…

— Отвали от меня!

— …зачем тебе лишние сложности?

— Убирайся, я сказал! Буду очень благодарен, если вы мне позволите самому одеться. Упаси нас Господи дожить до такого дня, когда Генри Стампер станет обузой. Где моя выпивка?

— Ну что ты скажешь, Малыш? — Хэнк повернулся к Ли. — Хочешь не хочешь, а это в основном тебя касается. Потащишь ты этого старого пьяницу?

— Не знаю. Он нам всю дичь не распугает?

— Нет. — Как всегда, Джо Бен выступил на защиту Генри. — Когда Генри в лесу, об этом становится известно на много миль. Он как-то привлекает зверье.

— В том, что он говорит, есть своя правда, Ли. Помнишь, Джо? Когда мы взяли его с собой охотиться на рысей?..

— Да…

— …прислонили его к дереву и оставили…

— Ладно, я сказал. Вив, голубка, ты не видела, где мой табак?

— …он задремал, а когда мы вернулись, ему на ноги мочился койот.

— Помню. Точно. Принял его за дерево. Генри, предпочтя не обращать внимания на этот разговор, сосредоточенно рассматривал полку, которая тянулась на уровне головы вдоль всего коридора.

— Одна пачка табаку — вот все, что мне надо, и можно отправляться.

— Так что видишь, Малыш, от него может быть толк.

— Возьмем его. Может, используем вместо наживки.

— Никогда в жизни не видел такого сборища болванов. — Генри принимается рыться среди коробок с патронами, инструментами, обрывками одежды, банок с красками и кистями. — Никогда, за всю свою жизнь, с тех пор как родился.

Встав на цыпочки, Вив снимает для него с полки коробочку и, проведя ногтем по сгибу, открывает ее. Генри с подозрением взирает на протянутую ему коробку и, прежде чем взять щепотку, долго изучает содержимое.