– Вот-вот, я и сам иногда об этом думаю, – недовольно пробормотал Соммерс.

– Ну, подумай сам, за что преследовать тебя Луиджи Финелли? Ты же, надеюсь, не соблазнил Леди Джен. Дочь, племянницу или черт знает кого? Ты ведь ничего о нем не знаешь, что могло бы заинтересовать правосудие? Я не знаю его хорошо. Знаю, что он много лет покровительствует нью-йоркской полиции, он очень щедро жертвует на ее нужды. Он – член муниципалитета, он лучший друг сенатора Андерсена, у него такие связи, что вам и не снилось. И при этом он баснословно богат… Мой начальник, капитан О'Лири, первым встанет на защиту интересов Финелли и пойдет против вас со всем своим войском фликов. Пойми, Эрл, что все твои домыслы и подозрения несостоятельны и, по-моему, носят чисто случайный характер…

– Может быть, ты и прав, Гарри, – задумчиво произнес Эрл и взглянул на часы. – Тебе пора, Гарри… Еще раз извини за то, что заставил тебя провести бессонную ночь.

– Да, пойду… А эта твоя миссис Флеминг – настоящая штучка… – бросил он на ходу и вышел из кабинета.

Соммерс подошел к окнам и стал вдыхать целительную прохладу. Он все еще едва превозмогал головную боль и тягостное жжение многочисленных ссадин на лице и руках.

– Погаси свет, – сказал он, оборачиваясь к Марку и высунувшись из окна почти до половины туловища, стал поглощать чистый и пьянящий воздух. Он думал о том, что он плохой кормчий, что он завел свой корабль в тупик и что впереди нет просвета. Надо ждать дальнейших событий.

В это мгновение позади него вдруг раздался мелодичный и теплый голос Нэнси:

– Не хотите ли кофе, мальчик?

Случилось то, что должно было случиться. Ежедневное тесное общение, трогательная забота Марка Байкинса о Люси Арчибальд, обоюдная симпатия способствовали возникновению более глубокого чувства с обеих сторон, которое, кстати, они тщательно скрывали друг от друга.

Марк давно уже выбросил из головы предупреждение Эрла, что Люси для него «не ровня», а Люси, страшно желавшая обрести самостоятельность и независимость, опасалась снова потерять и то и другое, поддавалась чарам красивого молодого человека.

Однако факт остается фактом: Марк потерял голову, влюбившись в Люси, а та, очарованная им, его добротой и вниманием, принимала его благосклонность с великодушием королевы.

И все же иногда его неусыпная бдительность раздражала ее, и она начинала подозревать, что ее не выпускают из виду лишь для того, чтобы вскорости вручить отцу. Правда, она была недалека от истины… Такова жизнь!

По утрам, когда они с Нэнси ехали на работу, она была почти счастлива. Она и не ведала, какое адское зло предостерегает ее на каждом шагу, а потому всегда была беспечна и весела. К ней пришла первая любовь, к ней пришло нечто вроде «успеха», и действительно, Люси прижилась в театре, где царит жесточайшая конкуренция и соперничество, и полюбилась публике.

Луис Гаррисон позвонил как-то по телефону, приглашая на открытие сезона всю троицу из «Сфинкса». В музыкальном ревю Люси была впервые, это был ее скромный дебют, но они решили на премьеру не ходить, чтобы не смущать ее.

С девяти до двенадцати дня она посещала репетиции, и каждый раз ровно в двенадцать за ней приезжал Марк. Сначала они заезжали в какое-нибудь кафе, чтобы позавтракать, а потом он уже отвозил ее домой, под присмотр Кэрри, которая с нетерпением ждала ее, чтобы заняться ее туалетами. Старая дева почти совсем переселилась в отель, при этом у нее открылся еще один мощный талант: она превратилась в отличную костюмершу, умеющую из ничего сделать что-то.

Первое время Нэнси отдыхала от своей сварливой няньки, но иногда ей становилось скучно и тоскливо. Особенно в те времена, когда Эрл Соммерс почему-либо отсутствовал на работе, а то и вовсе выезжал из города. Поэтому Нэнси была рада, когда наступала ее очередь встречать Люси после спектакля. Она приезжала в театр на последнее отделение, а потом они вместе с Люси брали такси и отправлялись домой. В такие вечера Марк не был спокоен. Ровно в двенадцать ночи он звонил в отель, чтобы справиться, вернулась ли мисс Арчибальд с работы. Только после этого он отправлялся спать.

Однажды Люси сказала ему, улыбаясь:

– Если бы мне не было приятно видеть вас так часто, мистер Байкинс, я бы, по всей вероятности, в конце концов восстала бы против такой назойливой опеки… Согласитесь сами, ведь вы стесняете свободу мою…

– Это мой долг, мисс Арчибальд, – мрачно ответил Марк. – Мне не безразлична ваша судьба.

– Но что может со мной случиться? Я уже давно не младенец, право… – несколько досадливо проговорила она.

– У вас есть знакомая по имени Леди Джен, Люси?

– Леди Джен? Меня уже спрашивал об этом мистер Соммерс. Нет, мистер Байкинс, у меня нет такой знакомой.

– Вот видите… А ей вы зачем-то понадобились… Впрочем, я могу вас избавить от своего присутствия, но только тогда, когда опасность, грозящая вам, перестанет существовать. Потерпите еще немного, мисс Люси, дорогая… – в голосе Марка явно чувствовалась горечь.

– Ну, вы уже и надулись, мистер Байкинс. Право же, я не хотела вас обидеть… – Девица виновато улыбнулась ему и протянула руку. – Ну, до вечера.