– Нет, – ответил Белый, затем вдруг замялся, поскучнел. – Я не знаю, стоит ли тебе рассказать о... о том, как мы... обнаружили... Ты наверняка... – неуверенно начал Виктор и запнулся в нерешительности.

Однако капитан ГРУ уже понял все: сердце Кононова сжалось в ледяной комок.

– Брат мертв, – раздельно произнес он. – Ты это имел в виду?

– Да, – выдохнул Белецкий.

Лицо Игоря на мгновение исказилось, но он тут же овладел собой.

– Наши ребята нашли Николая девятого мая в лесу, в километре от злополучной дачи Горелкина, – угрюмо сообщил главарь «восточных». – Погода была холодная. Тело неплохо сохранилось... – Виктор снова осекся. Замораживающий кровь взгляд сидящего перед ним человека – вот то самое страшное, что довелось увидеть пахану за всю свою долгую, бурную жизнь. Так, вероятно, смотрит на людей госпожа Смерть...

– Город придется основательно «зачистить», – монотонно сказал спецназовец. – Нельзя жить в грязи...

Бесследное исчезновение Графинова и Сосновского, бросившихся в погоню за невесть откуда взявшимся Варваром, не на шутку обеспокоило Семена Ивановича. Обеспокоило так сильно, что он напрочь позабыл о двух других исполнителях, посланных на квартиру Кононовых. До середины дня Семен Иванович с нетерпением ожидал победного рапорта Графинова. Затем, заподозрив неладное, раз десять пытался дозвониться к нему на сотовый, но безуспешно. «Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте перезвонить позднее», – неизменно доносилось из трубки. Джип объявили в розыск, но и это не принесло ни малейших результатов. Машина словно сквозь землю провалилась. Семена Ивановича охватило давно позабытое им чувство страха. Успешно начатая и практически завершенная операция впервые дала серьезный сбой. С минуту поразмыслив, Семен Иванович набрал номер мобильного телефона коротышки, руководившего расстрелом свадьбы Горелкина.

– Залечил шкуру, Василий?! – вместо приветствия грубо рявкнул он. – Да?! Отлично!!! Выписывайся на хрен из клиники. Хватит прохлаждаться! Похоже, у нас начинаются неприятности!!!

Николай был похоронен под чужой фамилией на маленьком сельском кладбище в сорока километрах от Н-ска. Могила ничем не выделялась среди прочих, бедных и неухоженных. (Родственники покоившихся здесь уроженцев близлежащей деревни не отличались материальным благополучием.) Не успевший осесть холмик украшал скромный венок из искусственных цветов.

– Королев Николай Николаевич. 1972—1999, – вслух прочел Игорь надпись на железной табличке.

– Мы не могли устроить пышные похороны. Боялись огласки, – виновато молвил Белецкий. – И фамилию пришлось изменить. – Застывшее лицо спецназовца не выражало никаких эмоций, зато душа стонала от боли.

– Эх, Коля, Коля!!! Ругал меня, что, отказавшись от твоего предложения «закосить», подставляюсь под пули в Чечне, а сам... сам погиб в глубоком тылу, в «атмосфере относительной безопасности», как ты любил выражаться! По словам Виктора, ты получил три ранения – легкое, средней степени тяжести и смертельное... Я же прошел всю войну без единой царапины! Воистину – человек предполагает, а Бог располагает... Эх, Коля, Коля!!! Родители знают?! – проглотив комок в горле, спросил Игорь.

– Нет, – отрицательно покачал головой Белый. – Решили пока не расстраивать.

– Правильно, – одобрил Кононов. – И впредь не надо! Пошли!

По узкой, присыпанной крупным сероватым гравием дорожке они двинулись к машине Белецкого, припаркованной снаружи кладбищенской ограды.

– Сведи меня с Андреем, Калмыком, а также с этим... как его... Гиви! – на ходу сказал Виктору Игорь. – Обговорим некоторые детали и с завтрашнего дня приступим к «зачистке». Слишком много грязи в Н-ске. Слишком!!!

На город спустилась ночь. Постепенно обезлюдели улицы. Замерли на стоянках автомобили. В большинстве окон погас свет. Лишь у нескольких работающих круглосуточно винных магазинов по-прежнему бурлила жизнь. «Огненная вода» пользовалась в Н-ске устойчивым спросом. Под покровом темноты «быки» Белого (Кабан с Бармалеем) сперва доставили в квартиру Кононовых новые ковры, взамен испорченных, потом забрали с чердака два тяжелых брезентовых свертка, погрузили в замызганную «Газель» и, никем не замеченные, поехали по направлению к бывшей промышленной зоне, выбранной Белецким в качестве последнего пристанища для убитых спецназовцем незваных гостей. Через полчаса после отъезда бандитов к дому на бешеной скорости подлетел микроавтобус «Шевроле» с посланцами Семена Ивановича, вспомнившего наконец об отправленных в засаду и до сих пор не подававших о себе вестей людях. Причем вспомнил о них Семен Иванович посреди тяжелого жуткого сна. Пригрезилось ему, будто бы он с трудом балансирует на краю бездонной вонючей пропасти. Ноги скользят, тело трясется в ознобе, по щекам катятся струйки пота, а из глубины доносятся сиплые, простуженные голоса Графинова и Сосновского: «Иди к нам, шеф! Составь компанию! Нехорошо забывать старых друзей! Мы тут совсем замерзли! Иди-и-и сюда!!!»

Из бездны тянет смрадным, адским холодом.

– Не пойду!!! – отчаянно взвизгивает перепуганный Семен Иванович. – Вы мне вовсе не друзья! Сгиньте! Пропадите!!!

– Ах так?! – злобно взлаивает Графинов. – Вот, значит, какая твоя благодарность за верную службу! Ну ладно, козел, мы тебя сами достанем!!!

Из черноты выплывают бледные, окровавленные лица Руслана и Валентина. Скрежеща зубами, мертвецы тянут к Семену Ивановичу непропорционально длинные руки со скрюченными пальцами.

– Не-е-ет!!! – в ужасе вопит он. – Простите, парни! Не трогайте!!! Я пошутил!!!

– Врешь, начальник!!! – с нечеловеческой ненавистью рычит Руслан. – Ты не шутил! Тебе действительно плевать на нас с высокой колокольни!!!

– Точно! – гнусно гримасничает Сосновский.

– Мы для него мусор... Кстати, об Олеге Лобовом с Мансуром Хайбулиным этот гад вообще ни разу не вспомнил, а они, между прочим, тоже здесь, в преисподней! Держи его, Руслан!!!

Растопыренной синеватой пятерней Графинов цепко хватает бывшего шефа за горло и тащит вниз... Семен Иванович проснулся от собственного истошного крика.