– Мистер Рот, – позвал он.

Девушка в синем платье прервала работу. На кухне кто-то чертыхнулся, и к нам вышел человек маленького роста, полноватый. Лицо у него было грязным, а в руке – молоток.

– Кто вы такие, черт вас возьми? – спросил он. – И что вам нужно?

– Если это Докерти, то пусть поднимутся наверх, Дональд. Я хотела бы им показать матрац в спальной. – Женский голос был таким, словно спазма сдавила горло. – Он же теперь никуда не годится! Никуда не годится!

– Оставь меня в покое со своим матрацем, – крикнул мужчина. – Посмотри лучше на печку: там такой вид, будто они перед ней разжигали костер. Если я еще хоть раз сдам дом подобным хозяевам, можешь спокойно вести меня к психиатру.

Девушка в синем платье забралась на стул, чтобы дотянуться до паутины в углах, и теперь застыла на стуле, разглядывая нас сверху. Полицейский, сопровождавший нас, с отеческим интересом посматривал на ее ножки. Наконец девушка слезла со стула.

Мужчина снова повернулся к Грину.

– Я вас спросил, кто вы такие? Если вы должны получить от Докерти деньги, то обратились не по адресу. Чтобы привести эту развалину в порядок, надо затратить долларов триста. Можно подумать, что здесь жили свиньи.

Грин показал свой полицейский значок и представился. На мужчину это не произвело никакого впечатления.

– А теперь вот вы явились! После того как дом полностью приведен в негодность. Я – честный человек, вы слышите? И чтобы заработать деньги, мне приходится много вкалывать.

Грину оказалось этого достаточно.

– Может быть, вы помолчите немного? В этом доме проживала семья Докерти, не так ли?

Человек посмотрел на него с кислым выражением.

– А вы что, думаете, я говорю о мышах?

– Вас зовут Рот?

– Да, меня зовут Рот.

– И машина перед домом принадлежит вам?

– Да.

– И дом – тоже?

– Да, сэр. – Полицейский значок, который Грин продолжал держать в руке, начал оказывать свое действие.

– И вы сдавали его семье Докерти?

– Совершенно верно.

– У женщины еще был слуховой аппарат?

В разговор вмешалась девушка.

– Да, сэр! – И добавила с надеждой в голосе: – Она что, нарушила закон?

Грин покачал головой.

– Нет. Я просто хотел задать миссис Докерти несколько вопросов в связи со вчерашним происшествием на канале.

Девушка кивнула:

– Правильно, я об этом читала в газетах. Этот киноактер... Как же его фамилия?.. Он задавил девушку.

– Я газет не читаю, – сказал мистер Рот. – В них пишут только об одних неприятностях. И я прошу меня простить, если вел себя не очень вежливо, лейтенант. Но и вы должны понять – взгляните только на мой дом. Поломали все, что только можно было сломать. Моя жена там, наверху, уже выплакала себе все глаза.

– Когда же эти люди выехали?

– Понятия не имею. Два часа назад мы приехали сюда, чтобы получить арендную плату, – а их уже и след простыл.

– Должно быть, уехали вчера, – заметила девушка. – Когда мы появились сегодня вечером, мы еще нашли утреннюю газету и бутылку молока перед дверью.

Грин взглянул на меня.

– Этого, видимо, достаточно. Поскольку ваша история не может быть подтверждена, на сегодняшнюю ночь вы останетесь нашим гостем. Вы все рассказали, что касается Докерти?

– Конечно.

Он пожал плечами.

– О'кей! И поскольку мы уже все равно здесь, надо взглянуть на этот дом. Может быть, они оставили что-нибудь, что поможет понять, куда они уехали. – Он подозвал полицейского. – Возьмите на себя кухню, Мак. Я осмотрю гостиную и второй этаж... – Лишь теперь он взглянул на Рота. – С вашего позволения, сэр?

Грин прошел в гостиную в сопровождении хозяина дома. Полицейский направился на кухню. Я же остался с девушкой в коридоре. Женщина на втором этаже все еще плакала.

Я взглянул на девушку: если она и была хорошенькой, то я на это как-то не обратил внимания. В данный момент мне никто не нравился. Без показаний миссис Докерти я не мог ничего доказать. И, главным образом, то, что Лаура Джин кричала дважды. Поэтому меня ждала тюремная камера. Даже если бы Грин и захотел, он все равно бы не мог отпустить меня под свою ответственность. Он ведь был только лейтенантом.

– В этом происшествии есть какие-нибудь непонятные детали? – поинтересовалась девушка.

Я рассеянно кивнул. Как сказал Грин, от студии мне ждать помощи не придется. Они во мне больше не нуждались. А пока я буду томиться в камере, дело потечет по тому руслу, которое выгодно киностудии. Возможно, Стива и осудят за небрежную езду, а возможно, и нет. А меня вполне могут признать виновным в убийстве Джоан.

Я подошел к двери дома и бросил взгляд на "понтиак". Интересно, оставлен ли в нем ключ от зажигания? Лучшую возможность трудно отыскать.