Кроме довольно скучно-бесцветной ругани — и не менее скучных похвал — в свой адрес, мне порой доводится слышать достаточно интересные и поучительные разговоры и мнения. Вот разговор о матричном подходе, который мне недавно случилось подслушать в одной виртуальной чайхане, адрес которой по определенным причинам я оставляю неназванным.

Поскольку стандартные уныло-школьные заклинания одного из участников беседы для нас никакого интереса не представляют (будучи пересыпаными, к тому же, практически неподдающимися переводу на человеческий язык извержениями на малоаппетитном «эрзац-языкене»), я позволил себе переменить эти высказывания на более, как мне кажется, содержательно-бодрые — и, уж вне всяких сомнений, менее вредоносные для впечатлительных бывших школьников! — многоточия.

Высказывания же второго участника беседы — приводимые мною в несколько сокращенном и обработанном виде — я считаю очень неплохим детализированным описанием некоторых сторон и нюансов моего (нашего с вами, мой любезный собеседник!) подхода к изучению языков.

Итак, прошу вас покрепче затянуть пояса на своих халатах и в поисках приключений и чистого матричного знания следовать за мной на улицы нашего с вами виртуального Багдада…

А. По образованию и опыту работы я инженер. С иностранным языком я столкнулся в силу профессиональной необходимости его изучить (забавно, что мой отец всю жизнь проработал преподавателем английского, а сын сапожника, так сказать, оказался без сапог), и как представитель точных наук я был до глубины души поражен тем хаосом, настоящим ярмарочным балаганом с развязно-бойкими зазывалами, который творится в сфере изучения и преподавания иностранных языков.

Эта ситуация меня чрезвычайно заинтриговала, и вот уже год-два я собираю всю доступную мне информацию, имеющую отношение к данной сфере.

Я незаинтересованное лицо, мои наблюдения — со стороны — довольно беспристрастны и могут содержать неожиданные мысли и выводы, которые никогда не придут в голову тем, кто вольно или невольно поместил себя внутрь порочной учебно-преподавательской «кастрюли», до мозга костей пропитан пузырящимся там нездоровым варевом и в силу этого не может быть независимым от привычно принимаемых за истину сомнительных идей и затхлых стереотипов.

Б. …

А. Можно, конечно, искать хлебные крошки и в мусорном ведре. Можно ползать с микроскопом в руках, по крупицам, молекулам и атомам выискивая полезное — или хотя бы не откровенно вредное! — в десятках и сотнях «методов», навязчиво предлагаемых нам со всех сторон. Заниматься такими поисками можно, но вот только зачем?

Во всех отношениях правильный подход к овладению языками предлагает Николай Федорович Замяткин, о книге которого у нас с вами зашел разговор. И так как часто его идеи описывают, не вникнув в их суть, а иногда и совсем их извращая, позволю себе кратко описать эти идеи.

Итак, он предлагает работать с материалами на изучаемом иностранном языке, к которым есть звукозаписи, начитанные носителями — только и только носителями! — языка. Из этих записей делается так называемая матрица — набор из 25–30 «закольцованных» внутренне связных диалогов от 15 до 50 секунд длиной без пауз, перевода, шумовых спецэффектов, музыки и прочего неязыкового мусора.

Каждый отдельно взятый матричный диалог предлагается вначале прослушивать по несколько часов — несколько дней! Затем его нужно прослушивать с отслеживанием глазами по тексту — тоже несколько дней, а затем громко повторять — непременно громко! — на протяжении часов и дней до достижения наиболее возможно полного совершенства в произношении.

Метод, конечно, немного жесткий, но чрезвычайно эффективный (знаю в том числе и из своего собственного опыта). Это что-то вроде многочасового повторения гамм и этюдов для музыкантов — кто выдержит, станет профессионалом.

Б. …

А. Разница между знанием, как говорить, и собственно умением — физическим навыком! — говорить точно такая же, как между знанием, как должно играть произведение, и умением его практически исполнить. И «зазор» этот устраняется только тренировкой.

Главная проблема методик обучения языкам — мы говорим только о честных попытках создать методики, а не о «25-х кадрах» и других бесстыдных поползновениях влезть нам в карман — состоит в том, что они учат умозрительному знанию, как говорить, и забывают о необходимости вырабатывать и тренировать умение этим знанием практически пользоваться. Для выработки такого умения-навыка нужно говорить, говорить и говорить — громко и правильно. А нас учат только понимать — и то в лучшем случае! — как это нужно делать, — в уме.

(Кто и когда научился играть на скрипке (или даже просто балалайке!), понимая в уме, куда ставить пальцы, а куда смычок, и глядя на эту скрипку только со стороны?)

А ведь каждый ребенок — каждый из нас! — в возрасте 1–3 лет проходит этап самостоятельной тренировки громкого выговаривания звуков (предварив этот звуковоспроизводящий этап этапом длительного подготовительного прослушивания, конечно), связывания их в фонемы-слоги, затем в более длинные звуковые конструкции — слова, а последующем этапе в сложные звуковые цепи — предложения.