Дмитрий Мережковский
– В этот вечер горячий, немой и томительный...
– Веселые думы ("Без веры давно, без надежд, без любви...") - Две песни шута - Зимний вечер ("О, бледная луна...") - Кроткий вечер тихо угасает...
– Ноябрь ("Бледный месяц - на ущербе...") - Парки ("Будь что будет - всё равно...") - Покоя, забвенья!.. Уснуть, позабыть...
– С тобой, моя печаль, мы старые друзья...
– Усни ("Уснуть бы мне навек в траве, как в колыбели...")
* * *
В этот вечер горячий, немой и томительный Не кричит коростель на туманных полях, Знойный воздух в бреду засыпает мучительно И болезненной сыростью веет в лесах;
Там растенья поникли с неясной тревогою, Словно бледные призраки в дымке ночной... Промелькнет только жаба над мокрой дорогою, Прогудит только жук на опушке лесной.
В душном, мертвенном небе гроза собирается, И боится природа, и жаждет грозы. Непонятным предчувствием сердце сжимается И тоскует, и ждет благодатной слезы...
1887
ВЕСЕЛЫЕ ДУМЫ
Без веры давно, без надежд, без любви, О, странно веселые думы мои! Во мраке и сырости старых садов Унылая яркость последних цветов.
1902
ДВЕ ПЕСНИ ШУТА
1
Если б капля водяная
Думала, как ты, В час урочный упадая
С неба на цветы, И она бы говорила: "Не бессмысленная сила
Управляет мной. По моей свободной воле Я на жаждущее поле
Упаду росой!" Но ничто во всей природе Не мечтает о свободе,
И судьбе слепой Всё покорно - влага, пламень, Птицы, звери, мертвый камень;
Только весь свой век О неведомом тоскует И на рабство негодует
Гордый человек. Но увы! лишь те блаженны,
Сердцем чисты те, Кто беспечны и смиренны
В детской простоте. Нас, глупцов, природа любит, И ласкает, и голубит,
Мы без дум живем, Без борьбы, послушны року, Вниз по вечному потоку,
Как цветы, плывем.
2
То не в поле головки сбивает дитя
С одуванчиков белых, играя: То короны и митры сметает, шутя,
Всемогущая Смерть, пролетая. Смерть приходит к шуту: "Собирайся, Дурак,
Я возьму и тебя в мою ношу, И к венцам и тиарам твой пестрый колпак
В мою общую сумку я брошу". Но, как векша, горбун ей на плечи вскочил,
И колотит он Смерть погремушкой, По костлявому черепу бьет что есть сил
И смеется над бедной старушкой. Стонет жалобно Смерть: "Ой, голубчик, постой!"
Но герой наш уняться не хочет; Как солдат в барабан, бьет он в череп пустой,
И кричит, и безумно хохочет: "Не хочу умирать, не боюсь я тебя! Жизнь, и солнце, и смех всей душою любя,
Буду жить-поживать, припевая: Гром побед отзвучит, красота отцветет, Но дурак никогда и нигде не умрет,
Но бессмертна лишь глупость людская!"
ЗИМНИЙ ВЕЧЕР
О, бледная луна Над бледными полями! Какая тишина Над зимними полями! О, тусклая луна С недобрыми очами... Кругом - покой велик. К земле тростник поник, Нагой, сухой и тощий... Луна проклятый лик Исполнен злобной мощи... К земле поник тростник, Большой, сухой и тощий... Вороны хриплый крик Из голой слышен рощи. А в небе тишина Как в оскверненном храме... Какая тишина Над зимними полями! Преступная дуна, Ты ужасом полна Над яркими снегами!..
1895
* * *
Кроткий вечер тихо угасает И пред смертью ласкою немой На одно мгновенье примиряет Небеса с измученной землей.
В просветленной, трогательной дали, Что неясна, как мечты мои, Не печаль, а только след печали, Не любовь, а только тень любви.
И порой в безжизненном молчаньи, Как из гроба, веет с высоты Мне в лицо холодное дыханье Безграничной, мертвой пустоты...
1887
НОЯБРЬ
Бледный месяц - на ущербе, Воздух - звонок, мертв и чист, И на голой, зябкой вербе Шелестит увядший лист.
Замерзает, тяжелеет В бездне тихого пруда, И чернеет, и густеет Неподвижная вода.
Бледный месяц на ущербе Умирающий лежит, И на голой черной вербе Луч холодный не дрожит.
Блещет небо, догорая, Как волшебная земля, Как потерянного рая Недоступные поля.
1895
ПАРКИ
Будь что будет - всё равно. Парки дряхлые, прядите Жизни спутанные нити, Ты шуми, веретено.
Всё наскучило давно Трем богиням, вещим пряхам: Было прахом, будет прахом, Ты шуми, веретено.
Нити вечные судьбы Тянут парки из кудели, Без начала и без цели. Не склоняют их мольбы.