Вся его сексуальная жизнь определялась и направлялась этим эпизодом, но он никогда об этом не рассказывал, хотя после хорошей выпивки часто испытывал такое искушение. Он держал это в себе. И сейчас ему приснился именно этот эпизод, отчего он впервые за девять лет испытал эрекцию, как вдруг крохотный сосудик у него в мозгу лопнул, образовав тромб, который тихонько убил его, избавив от четырех недель или четырех месяцев паралича, гибких трубок на руках, катетеров, бесшумных медсестер с сетками на волосах и крепкими высокими грудями. Он умер во сне, с гордо поднятым пенисом, и сон увял, как послесвечение от выключенного телевизора в темной комнате. Приятели были бы, наверное, поражены, если бы слышали последние слова, которые он выдавил шепотом, но вполне разборчиво:

— Круглая, как луна!

На следующий день после того, как он упокоился в родной земле, к новому крылу дома Ньюолла начали пристраивать новый купол.