В кабине Брайан до предела форсировал режим взлета. Самолет рванулся вперед с предельной скоростью. Восточная часть аэродрома была черна от нашествия шаров, край взлетной полосы полностью исчез, как исчезал весь мир позади нее. Белые неподвижные небеса опоясывали мир путаницы линий и упавших деревьев.

Когда самолет приблизился к концу взлетной полосы, Брайан схватил микрофон и закричал:

— Пристегнитесь! Пристегнитесь скорей и держитесь!

Он чуть замедлил ход и свернул на другую полосу. И вдруг увидел такое, отчего весь похолодел. Огромная часть мира к востоку от взлетной полосы, гигантские блоки материальной реальности обрушились в пропасть, подобно падающим кабинам лифта, оставляя бессмысленные провалы пустоты.

«Они сжирают мир», — подумал он. — «Великий Боже, Всевышний! Они пожирают весь мир!»

Затем все летное поле развернулось перед ним, и рейс № 29 нацелился на запад. Взлетная полоса расстилалась перед ним долгая и пустынная.

Верхние багажные полки открылись, когда 767-й круто и резко развернулся к взлетной полосе, мелкие вещи высыпались на кресла и в проход. Бетани, не успевшую пристегнуться, швырнуло так, что она очутилась на коленях Альберта Косснера. Альберт даже не обратил внимание на то, что практически в его объятиях очутилась теплая девушка, и что в трех футах от его носа сверху грохнулся атташе-кейс. Он не мог отвести глаз от черных быстрых форм, пересекающих полосу слева от них, и черных следов, которые они оставляли за собой. Эти следы сливались, образовав большую пропасть на том месте, где прежде была багажная зона.

«Их притянул мистер Туми», — подумал он, — «или то место, где находился мистер Туми. Если бы он не вышел на аэродром, они сразу принялись бы за наш самолет. Они бы уже сожрали его вместе с нами от колес до самого верха».

Позади него Боб Дженкинс заговорил взволнованным дрожащим голосом:

— Теперь мы знаем, не так ли!

— Что?! — воскликнула Лорел, сама не узнав собственного голоса. Ей на колени упала сумка. Ник поднял голову, отпустил ее и высунулся в проход.

— Что мы знаем?

— Ну как же? То, что происходит с сегодняшним днем, когда он становится вчерашним. Что происходит с настоящим, когда оно становится прошлым. Оно ждет — мертвое, пустынное, заброшенное. Ждет их, хранителей времени, всегда бегущих позади, очищающих от хлама самым эффективным способом — пожирая его.

— Мистер Туми знал о них, — отчетливо произнесла Дайна словно в полусне. — Мистер Туми сказал, что они называются лангольерами.

В этот момент двигатели включились на полную мощь и самолет рванулся вперед.

Брайан увидел, как два больших шара пересекли взлетную полосу, оставив параллельные черные следы, которые блестели, как полированное эбеновое дерево. Слишком поздно было тормозить и 767-й тряхнуло дважды над провалами. Продолжая наращивать скорость, Брайан даже теперь слышал кошмарные жующие звуки… хотя и не знал — звучат ли они наяву или ему кажется. Да это и не имело значения.

Наклонившись через Лорел, Ник посмотрел в окно. На его глазах здание аэропорта рассекалось, рубилось. Подвижная мозаика еще какой-то момент держалась, а затем все рухнуло в бездну мрака.

Закричала от страха Бетани. Черный след появился возле самолета, он синхронно с ним набирал скорость по параллельному курсу. Внезапно свернул вправо и исчез внизу.

Последняя мощная встряска.

— Достал и нас?! — крикнул Ник. — Они нас достали?!

Никто не ответил ему. Побелевшие от ужаса лица были прикованы к иллюминаторам. Мимо проносились смазанной серо-зеленой стеной деревья. В кабине Брайан, напряженно наклонившись вперед в своем кресле, ожидал, когда один из этих шаров, подпрыгнув перед смотровыми стеклами, прошьет весь самолет насквозь. Пока их не было.

Брайан откинулся в кресле и 767-й взмыл.

В дальнем отсеке мужчина с черной бородой и налитыми глазами проснулся. Шатаясь, он поднялся и посмотрел на своих спутников.

— Что, к Бостону приближаемся? — спросил он всех сразу. — Надеясь, что так. Скорей бы завалиться в нормальную постель. Как башка болит! Кошмар…

Самолет круто накренился, делая дугу с востока. Мужчина с бородой свалился на ряд пустых кресел где-то на середине главного салона. Он оглядывал пустые кресла салона испуганным взглядом, потом зажмурил глаза.

— Господи Иисусе, — пробормотал он. — Белая горячка. Чертова белая горячка. В самом худшем варианте. — Снова с испугом осмотрелся.

— Потом жуки поползут отовсюду… Где же эти сволочные жуки?

«Жуков тут нет», — подумал Альберт. — «Подожди, когда увидишь шары. Тебе они очень понравятся».