Десять человек.

Господи, да где же все остальные?

Впрочем, не было времени для бесплодных вопросов — возникли куда более серьезные проблемы. Брайан торопливо пошел дальше, едва взглянув на лысого мужчину, продолжавшего храпеть под лампочкой.

Пустой оказалась и служебная часть между киноэкраном и двумя салонами первого класса. Пустым оказался камбуз. Но здесь Брайан увидел нечто, что его еще больше встревожило. Передвижной столик с напитками стоял возле туалета. В его нижней части виднелись использованные стаканчики.

«Они как раз собирались развозить напитки», — подумал он. — «Когда это произошло, что бы оно ни было, они как раз вытащили столик. Эти использованные стаканчики собираются перед тем, как предлагаются напитки. Значит, что бы это ни было, это произошло в пределах получаса после взлета, может быть, чуть больше. Не было ли сообщения о турбулентности над пустыней? Думаю, что нет. А эта зловещая глупость по поводу северного сияния?»

Какой-то миг Брайан пребывал в уверенности, что последнее было частью его сна. Уж очень странно. Но тут же вспомнил, что стюардесса Мелани Тревор на самом деле сказала ему об этом.

«Ладно, Бог с ним. Главное — что же произошло? Что, о Господи?»

Ответ был неведом. Зато зрелище брошенной тележки для напитков заполнило его ощущением ужаса, сверхъестественного кошмара. Подумал, что так почувствовали себя те, кто первыми поднялись на «Марию Селесту» — полностью покинутый корабль, где все паруса были в полном порядке, канаты аккуратно свернуты в кольца, где стол капитана был накрыт для обеда, а трубка неизвестного моряка еще дымилась на фордеке…

Огромным усилием воли Брайан отбросил эти парализующие волю мысли и решительно подошел к кабине пилота. Постучался. Как он и опасался, ответа не последовало. Понимая всю бесполезность этого, он все-таки застучал по двери кулаком.

Ответа не было.

Попробовал ручку. Она не поддавалась. Здесь была еще система, которая устанавливалась на рейсах в Гавану, Ливан и Тегеран. Только пилоты могли открыть дверь. Брайан мог бы вести этот самолет… но только не отсюда же!

— Эй! — закричал он. — Эй, ребята! Откройте дверь!

Но все уже было ясно. Команда исчезла тоже. Можно было биться об заклад, что «Боинг-767» летел без пилотов.

Видимо, рейс № 29 продолжался на автопилоте.

Брайан попросил пожилого мужчину в красной рубашке присмотреть за девочкой, однако едва та услышала голос женщины со стороны правых рядов, как сразу же обернулась в ее сторону, а затем сосредоточено и целеустремленно направилась к ней, ощупывая предметы, пока не дотянулась до ее руки. После обучения у мисс Ли Дайна безошибочно распознавала голоса учительниц, когда слышала их. Темноволосая женщина достаточно охотно взяла за руку слепую девочку.

— Ты говоришь, тебя Дайна зовут, миленькая?

— Да, — ответила Дайна. — После операции в Бостоне я снова стану видеть. Ну, может быть. Доктора говорят, что вероятность семьдесят процентов, что я буду немного видеть. Или сорок процентов, что совсем буду видеть. А вас как зовут?

— Лорел Стивенсон. — Глаза женщины все еще продолжали осматривать салон, лицо не оставляло выражение растерянного недоумения.

— Лорел, а это цветочек, да? — спросила Дайна с несколько нарочитым лихорадочным оживлением.

— Ага, — машинально ответила Лорел.

— Извините, пожалуйста, — сказал человек в роговых очках с британским акцентом. — Я тогда пойду вперед, присоединюсь к нашему другу.

— Я с вами, — отозвался пожилой мужчина в красной рубашке.

— Я желаю знать, что здесь, собственно, происходит?! — воскликнул человек в джерси без воротничка. Лицо его было мертвенно бледным, а на щеках выступили пятна румянца. — Я должен немедленно знать, в чем дело!

— Я тоже ничуть не удивлен происходящим, — бросил англичанин и зашагал по проходу к носу авиалайнера. За ним последовал мужчина в красном. Девушка с обалделым видом тоже было неверной походкой поплелась за ними, но остановилась перед входом в другую секцию, словно не соображая, куда ее занесло.

Пожилой джентльмен в поношенном спортивном плаще подошел к иллюминатору левого борта и посмотрел наружу.

— Что там видно? — спросила Лорел Стивенсон.

— Темнота и горы, — ответил он.

— Роки? — спросил Альберт. — Скалистые Горы?

Мужчина кивнул:

— Похоже, что они, молодой человек.

Альберт решил и сам пойти вперед. Ему было семнадцать, яркий блондин. Вопрос — кто ведет самолет? — тоже пришел ему на ум.

Тут же решил, что это, в общем-то, неважно… по крайней мере, в данный момент. Они летели нормально, так что, видимо, там был кто-то. И даже если кто-то превратился во что-то — в автопилот, например, он с этим так или иначе ничего поделать не может. Как Альберт Косснер, он был талантливый скрипач (пусть не вундеркинд), направлявшийся в музыкальный колледж в Беркли. Как Туз Косснер он был (по крайней мере, в своих любимых снах) самый скорый Еврей к западу от Миссисипи, потрясающий стрелок, который по субботам ловил кайф; когда спал, сапоги держал на постели, всегда был начеку, чтобы не упустить свой главный шанс, а другим глазом высматривал приличную забегаловку на пыльном пути, где дают кошерную жратву. Туз, по его мнению, был убежищем от любящих родителей, не позволявших ему играть в бейсбольной команде юниоров, а то, не дай Бог, повредит свои талантливые пальцы, и убежденных, что любой его кашель означает начало пневмонии.